Человек из пропавшей страны

Она приглянулась ему еще тогда, при первой встрече в особняке шефа. Но Сафаров не позволял себе даже думать о ней, ибо она – девушка Палладия. Однако в ту ночь, когда он подвез Алису, все перевернулось с ног на голову. Теперь она не выходила у него из головы. Он постоянно думал о ней, не признавая это перед самим собой. Гнал мысли и в то же время наслаждался ими. Ее образ постоянно сидел в голове, что бы он ни делал.

Смело нажал он кнопку звонка и начал фантазировать, как она откроет дверь. В чем она будет? Может в халате? А может в шортах и майке? Ждет ли она его или удивится, что пришел? Дверь открылась и … там стояла женщина лет сорока в домашнем халате.

– Здравствуйте, – произнес он, думая, не ошибся ли квартирой.

– Здравствуйте, – ответила женщина, вопросительно взирая на молодого человека.

– Алиса дома? – спросил он.

Женщина смерила его взглядом с ног до головы, будто пальто перед покупкой, и спросила:

– А вы кто?

– Знакомый, – ответил Сафаров.

– И давно вы знакомы? – в ее голосе прозвучала тревога.

– Летом как-то тусили, – ответил Сафаров.

– И она дала вам этот адрес? – на ее ухоженном лице отразилось искреннее недоумение, словно ее дочь – ангел, спустившийся с небес, который помыслить не мог приглашать домой парня.

– Да, а что?

– И пригласила вас сюда?

Тут сзади нее появилась Алиса и повышенным тоном заявила:

– Мам, ну я же просила! Это ко мне!

Дверь бесцеремонно закрылась и оттуда послышался встревоженный голос матери, пытавшейся объяснить что-то, а затем крик Алисы:

– Это моя жизнь! Моя! Поняла?! Как хочу, так и живу! Не лезь, слышишь! Зачем тебе знать кто это?! Какая тебе разница?!

Дверь распахнулась, и растрепанная Алиса бросила Сафарову:

– Жди на улице.

Тот пожал плечами и вышел во двор, залитый солнцем. Собаки со двора исчезли, а вместо них копошилась малышня, визжа и крича до звона в ушах. Какой-то бомж копался неподалеку в мусорных баках, что-то собирая в грязный пакет. У бомжа была заточенная лыжная палка, которой тот проворно орудовал, отыскивая нечто для себя ценное. Он не смотрел по сторонам. Содержимое мусорных бачков его интересовало больше, чем мнение окружающих.

Наконец вышла Алиса, одетая в ярко-желтый спортивный костюм. Самый лучший цвет, чтобы ее с Сафаровым видел весь город! Словно кивок поплавка на безмятежной глади озера, костюм притягивал внимание прохожих. Лучше бы она оделась в белое, как заяц-беляк; и красиво, и незаметно на фоне снега. Алиса поправила вязаную шапку с помпоном из меха и бросила небрежный взгляд на Сафарова.

– Извини, маман приехала раньше, – сказала она.

– Да уж, маман у тебя беспокойный. Куда хочешь пойти? – спросил Марат.

– Ты на тачке?

– Да.

– Поехали на лыжах кататься. Я знаю место. Там напрокат дают.

Они направились к машине, предвкушая интересный день, как вдруг сзади послышался хриплый голос:

– Доча, доченька!

Марат и Алиса обернулись. Оставив мусорную пажить, от бачков ковылял бомж, тот самый, с лыжной палкой и пакетом. Алиса поначалу растерялась. Сафаров заметил, как она еле слышно ахнула. Это было так мило. От бомжа разило страшной вонью. Марат закашлялся и сделал шаг в сторону.

– Доченька, а я же тебя узнал, красавица ты моя. Узнал ведь. Мадемуазель какая стала. К матери приходила? Как она? Не болеет?

– Нет. И мне некогда, – она с презрением отвернулась и пошла прочь.

Бомж заторопился следом, бормоча сизыми опухшими губами:

– Куда ты, погоди! Постой, я же отец твой родной!

– Уходи! – резко ответила Алиса, не сбавляя шаг. Ее лицо стало мрачным, как небо перед грозой.

– Дай денег, доча! Займи! Край надо! До получки! Как получу – сразу отдам! – бомж закричал вдогонку голосом, в котором профессионально доминировала театральная жалобность.

Сафаров достал из кармана немного денег и сунул ему в руку, чтобы тот отстал. Бомж проворно запихнул бумажки в карман и заторопился в магазин. Алиса и Марат сели в машину.

– Это что, и правда твой отец? – спросил Сафаров.

– Да, – Алиса отвернулась.

– Что случилось?

– Да запил, мать выгнала на улицу. Лучше бы у меня вообще не было отца. Ненавижу его. Мне стыдно, что у меня такой отец. Быстрей бы сдох уже. И никому об этом не говори, понял?

Она посмотрела на Сафарова, который поймал ее взгляд и не хотел отпускать. Даже такой понурый и злой.

– Хватит на меня пялиться, поехали уже, – Алиса махнула желтой кожаной перчаткой, надела солнцезащитные очки и откинулась на спинку сиденья. – Да пошли они все куда подальше.

“Вот это да, – подумал Сафаров. – У девушки Палладия папа – бомж!”

После катания на лыжах Алиса развеселилась и, казалось, позабыла про испорченное утро. Они заехали в старую советскую столовую, где продавали чебуреки. Хорошей еды на продажу в то время почти не было. То мясо не доложат, то в фарш добавят неизвестной субстанции. Но в этой столовке на качество не жаловались.

– Принеси сюда, я не хочу внутрь заходить, – попросила она.