Человек из пропавшей страны

Большое спасибо тебе за огромную помощь! Врачи сказали, что мне помогли твои лекарства, иначе я могла или умереть, или стать инвалидом. Но сейчас все хорошо, только голос еще не такой как раньше. Ты, наверное, и не узнаешь его.

Еще мне очень-очень помогла твоя записка. Я старалась бороться изо всех сил, ради тебя, чтобы быть с тобой, хотя очень хотелось сдаться уже и умереть, не мучиться. Потому что из этой записки я поняла, что нужна тебе. Значит мне есть ради чего жить. И поэтому мне тем более непонятно, что произошло потом, что случилось.

Наверное, все из-за Эдуарда. Мама рассказала, что после того, как ты узнал про него, ты стал другим и уехал. И даже не поговорил со мной об этом и не спросил. Хотя я, конечно же тогда была не в состоянии говорить. Но я тебя не виню. Поэтому сразу тебе скажу, что у меня ничего не было с ним. Мы даже не целовались, потому что я не разрешала ему. Он очень навязчивый, но в целом неплохой, обычный парень. Это была моя ошибка, что я позволила ему поехать со мной к родителям, но я не знала, что мне делать. А теперь, после всего этого кошмара, я ненавижу его и видеть не хочу.

Я люблю тебя и любила всегда, как только ты приехал к нам в деревню. Но я боялась это показать. Думала, что ты сам догадаешься. А когда был выпускной, я не выдержала и соблазнила тебя. Прости меня, что я так поступила, но я не хотела тебя терять. Если бы ты знал, как мне было с тобой хорошо. Это невозможно передать словами. И если бы ты сказал мне, что любишь меня и ответил мне на письма, то я ни за что на свете даже не разговаривала бы ни с Эдуардом, ни с кем-либо еще. А если пришлось бы ждать, то я бы ждала тебя сколько понадобится. Потому что мне никто, кроме тебя не нужен. И это я еще раз поняла в больнице. Там я опять была счастлива, потому что ты приехал ко мне. Хотя я там была такая слабая, и мне становилось все хуже и хуже. Марат, хочу, чтобы ты знал – если бы не ты, я бы уже умерла.

Поэтому прошу тебя, приезжай ко мне, я так много хочу сказать тебе, но не могу все это описать здесь. Потому что чуть что – начинаю плакать. Ты мне очень, очень нужен. Не сомневайся во мне. Приезжай скорее, я буду каждый день тебя ждать. А если ты не приедешь, то я сама приеду, потому что теперь знаю твой адрес. Приеду и сама все тебе объясню.

Можешь позвонить мне по телефону на вахте, и попросить, чтобы позвали меня.

Твоя Светка, боевая подруга. Люблю. Люблю. Люблю.”

Сафаров отложил письмо. Где-то за окном вели перекличку бесцеремонные чирупинские бомжи в яростной борьбе за теплый люк. Стучал колесами трамвай и сигналили машины. Лаяли собаки у ларька под балконом. Это отчаянное и откровенное письмо затронуло в нем какой-то нерв. Сразу же, не раздумывая, как и что сказать, Сафаров набрал междугородный номер. С вахты общежития ответил бодрый старушечий вокал, а спустя пару минут в трубке зашуршало и послышался Светкин голос, показавшийся каким-то родным:

– Алло? – в ее голосе слышалась трогательная хрипота, словно она только проснулась.

– Привет, Свет! – сказал он в трубку.

Наступила пауза.

– Марат? – ее голос выдал сильное волнение.

– Да.

– Привет! – отозвалась Светка. – Значит, ты получил письмо?

– Конечно, ну откуда же я узнал телефон твоей вахты?

– Ты приедешь? – она шмыгнула носом.

– Конечно приеду.

– Когда? – спросила она.

– На следующие выходные, сразу на два дня, – ответил он. – Да я бы и сейчас приехал, но пока доберусь, будет уже ночь и назад ехать надо. Так что через недельку.

– Хорошо. Я буду ждать. Мне так много надо тебе сказать. Только ты обязательно приезжай, ладно?

– Приеду обязательно.

– Марат, подожди…

Откуда-то издалека послышался недовольный голос вахтерши.

– Меня с телефона гонят. Надо идти, а то тут у нас один телефон на всю общагу. Можно всего минуту говорить, – сказала она.

– Понятно, – ответил он.

– Буду ждать, приезжай.

– Да, я приеду.

– Обещаешь?

– Да, обещаю.

– Точно-точно обещаешь?

– Точно-точно.

– Пока.

– Пока.

– Я тебя люблю, – сказала она шепотом в самую трубку и тут же отключилась.

Сафаров лег на диване, закинув руки за голову. На его лице появилась редкая скупая улыбка. Он поверил ей. Ее тону голоса, ее словам из письма. И в самом деле, стоило тогда поговорить, а не уезжать с гордо поднятой головой. Как же много недоразумений из-за молчания. И пусть Философ считает, что все женщины одинаковые, кажется в жизни все несколько иначе.

Неделя пролетела как один день. Бизнес затягивал водоворотом дел. По большей части неотложных. Страну прорвало на новые рынки, новые возможности, и, хотя большинство перебивалось случайными заработками, некоторым очень везло. И те, кому везло, хранили в секрете свои находки, потому что “деньги любят тишину”. Никто бизнесу не учил, до всего доходили сами. Быстро, а иногда и больно.