Человек из пропавшей страны

Светка затихла. Она лежала лицом вниз, словно закрывшись от мира своими черными волосами. Они просидели в тишине еще минуту, каждый думая о своем. Затем она устало приподнялась, села и обреченно посмотрела на него красными от слез глазами.

– Оставь меня, – тихо сказала она. – Зачем я тебе такая? Я тебя больше не держу. Прости, что все так вышло.

– Как это произошло? – повторил он.

Светка вздохнула и отрешенно сказала:

– Постучал, я открыла, думала соседка, ну и…

– Сразу начал?

Она кивнула.

– Мне надо прогуляться.

– Ты куда?

– На улице подышу, – ответил Сафаров, направляясь к выходу.

– Марат, – позвала она.

Он обернулся.

– Не делай ему ничего. У него дядя в прокуратуре работает…

Марат на секунду остановился, посмотрел на нее и вышел в коридор.

Не составило труда узнать где живет Эдуард. Его в комнате не оказалось. Парни в коридоре сказали, что будет позже или вообще завтра.

– Зачем он тебе?

– Так, долг отдать, – небрежно ответил Сафаров. – Пойду, внизу подожду. Как он одет хоть? А то я с ним по телефону базарил, а так не видел.

– Высокий такой “чувак”, худой, как моя жизнь, – ответил ему один из парней. – В дубленке коричневой ходит и шапке-обманке.

Сафаров прождал на улице с полчаса и уже начал подмерзать. Пистолет оттягивал внутренний карман куртки. Мимо проходили студенты, но того самого не было. Может и напрасно ждал Сафаров, но не мог сейчас заниматься ничем другим. Только стоять и ждать. Наконец увидел похожего по описанию высокого “чувака”. Тот шел из темноты прохода к общежитию размашистым шагом.

– Эдуард? – перед ним возникла фигура Сафарова.

– Да. Мы знакомы?

Марат взял его за ворот дубленки.

– Нет, но будем. Я Сафаров. От Светки. Слыхал?

Эдуард побледнел.

– Пошли за мной.

– К-куда?

– Увидишь.

– З-зачем?

– Топай давай!

– Э, не-е пойду, – Эдуард лихорадочно поправил сползающую на глаза шапку и покосился в сторону общежития.

Резким движением Марат увлек его в сторону от света тусклого фонаря, ударил в живот, тут же в челюсть, и потащил, повторяя про себя, словно заклинание: “Только не убить, только не убить!” Напротив девятиэтажного общежития раскинулся поросший деревьями пустырь, в котором стояла одинокая загаженная беседка. До беседки они не дошли, потому что Сафаров начал избивать Эдуарда. Бил не глядя. Наотмашь. Бил стиснув зубы, выплескивая злость. Прошлого не вернешь, и не исправишь. Что сделано, то сделано. Его не оказалось рядом с ней тогда, в ту самую нужную минуту. А теперь остается только одно. Эта грязная работа под названием возмездие. На снегу появились темные пятна крови.

– Стой…, стой…, придурок! Ты мне зубы… выбил! – прошипел Эдуард, отползая в сторону. – Ты труп…! Ты умрешь… за это! Знаешь, кто я?

– Мне все равно кто ты.

– У меня дядя… в прокуратуре… работает. Он тебя посадит. Ты себе приговор… подписал… понял? Придурок! Мой друг… тебе уши… отрежет… и съесть заставит! – его аристократический подбородок трясся, будто от холода.

Вместо ответа в голову Эдуарда прилетела нога и отбросила в сугроб, словно тряпичную куклу.

– В тюрьму сам пойдешь. “Машкой” будешь! – прошипел Сафаров.

Эдуард скорчился, выплевывая кровь прямо на свою дубленку.

– Теперь держись от нее подальше, а то убью, – предупредил Сафаров. – Ты понял?

Эдуард закряхтел нечто невнятное, беспомощно растянувшись на снегу.

– Не слышу, – Сафаров приблизил ухо к его окровавленным губам.

– Понял, все понял, – еле слышно выдохнул Эдуард.

– Будешь дергаться, подключишь своего дядю, накажу по-серьезному, – пригрозил Сафаров и направился к общежитию. В свете фонаря он осмотрелся, стер кровь с кулаков снегом, засунул руки в карманы и поднялся к Светке.

– Ты где был? – спросила она отрешенно.

– Так по делам отлучился. Как ты? – он сел на стул и вытянул ноги.

Подруга пожала плечами. Они снова сидели молча в угнетающей тишине. В дверь постучала вахтерша и попросила его покинуть здание, потому что “не положено посторонним оставаться на ночь”. Однако, почувствовав хозяйской рукой несколько купюр, она переменила тон и ретировалась, аккуратно притворив за собой дверь. Времена были голодные до денег.

Они рано погасили свет в комнате, не было еще двенадцати. В коридоре вовсю шумели студенты. Сафаров лег на кровати соседки Светланы.

– Спи, не думай ни о чем, – сказал в темноте Сафаров. – Все образуется. В обиду не дам.

– Ты с ним подрался? У тебя руки разбиты, – спросила Светка.

– Да, было немного. Не переживай.

– У него дядя в прокуратуре.

– Фигня. У меня знакомые в областной прокуратуре. Пусть только вякнет, с должности слетит этот долбанный дядя.

Они опять замолчали. Скоро Сафаров отошел в объятия Морфея. Можно было только позавидовать его способности быстро засыпать, каким бы напряженным ни был день. Светка долго ворочалась. В памяти стояли события того вечера, которые, казалось, никогда не оставят в покое.