Человек из прошлого

Был воскресный день. Горожане отдыхали после трудовой недели и могли себе позволить в том числе и посещение ресторана. А что? Война закончилась. Почему бы не доставить себе удовольствие, которого был лишен все военные годы. К тому же цены с декабря прошлого года перестали кусаться, как это было в сорок шестом году, плавно пошли на убыль. Конечно, так рассуждали те, у которых все же водились деньги. По всей вероятности, деньги у Кондратьева имелись, поскольку вошел он в ресторан как к себе домой и прошел вглубь помещения, где возле двух окон, выходящих во двор, был небольшой зал, точнее, кабинет, отгороженный от общего зала бархатной занавесью. Это было сделано для того, чтобы избежать лишних глаз и ушей, которые могли бы видеть, кто присутствует в кабинете, и слышать, о чем там говорят.

Рожнов двинулся следом за Кондратьевым. Ступил в ресторан, прошествовал мимо столиков и когда дошел до кабинета и отодвинул штору, то увидел помимо Николая Кондратьева еще Валерия Федынцева и Нинель Яковлеву. Они сидели друг подле друга и внимательно изучали меню. Возле них стоял официант и терпеливо ждал, когда посетители определятся и сделают заказ.

— Здравствуйте, товарищи, — громко поздоровался с присутствующими Валентин Рожнов. — Вы снова вместе? — с виду добродушно улыбнулся он, посматривая то на Федынцева, то на Яковлеву. — И на работе, и вне ее?

— А вам какое дело? — произнес Кондратьев, неприязненно глядя на Валю Рожнова.

— А вы, надо полагать, Николай Павлович Кондратьев? — никак не отреагировал на выпад чиновника из Горсовета старший оперуполномоченный и слегка повысил голос: — И вы думаете, гражданин, что если вы являетесь председателем плановой комиссии нашего Городского совета, то это дает вам право грубить представителю исполнительной власти?

— При обращении к гражданам следует представляться, товарищ представитель исполнительной власти, — тоном большого начальника заметил Валентину Рожнову Николай Кондратьев. — Это написано в ваших уставах, наставлениях или как там еще…

— Представляюсь, товарищ Кондратьев, — охотно отозвался Рогов. — Старший оперуполномоченный отдела по борьбе с бандитизмом городского Управления МВД капитан милиции Валентин Николаевич Рожнов, — отрекомендовался Валя и добавил: — Вы удовлетворены?

Кондратьев не счел нужным ответить. Он вообще не слушал Рожнова. И ему было все равно, кто он такой. Вместо него, стараясь казаться доброжелательным, ответил Валерий Федынцев:

— У нас просто… встреча выпускников.

Валентин Рожнов поднял брови:

— Вас так мало осталось в живых?

— Да нет. Опаздывают просто, — с некоторым замешательством промолвил Федынцев. — Подойдут попозже.

— А Азат Яруллин и Мария Стебунова тоже опаздывают? — с налетом наивности в голосе поинтересовался опер и добавил уже своим нормальным голосом: — Или вы их не приглашали, поскольку они не вашего круга?

— Вы правы. Они не нашего круга, — раздался за спиной уверенный мужской голос.

Валентин обернулся на голос и увидел стриженного под бобрик мужчину крепкого телосложения с прямым острым взглядом и крохотными точечками зрачков. Его взгляд говорил о многом: самоуверен, смел. Переходить ему дорогу чревато непредсказуемыми последствиями! Человека с таким взором следует опасаться и лучше держаться от него на расстоянии.

Задев плечом Рожнова (хотя его можно было обойти, отнюдь не касаясь), мужчина крепкого телосложения прошел в кабинет и по-хозяйски расположился в центре стола. Это был не кто иной, как Бек, которого тотчас безошибочно определил Рожнов.

— А этого товарища вы, конечно, приглашали, — произнес Валя, конкретно ни на кого не глядя.

— А ты кто, чтобы тут вопросы задавать? — в упор посмотрел на Рожнова Тимур Бекетов.

— А ты мне не тычь, — принял манеру разговора Бека опер. — Жене своей будешь тыкать.

— Чего? — привстал на стуле Бек, явно задетый тоном и словами Валентина. — Я буду с тобой разговаривать, как сочту нужным. А ты со мной — только на «вы». Так тебя закон обязывает, понял?

— Не понял, — спокойно выдержал взгляд Бека Валя Рожнов. И скривился в недоброй улыбке: — Может, объяснишь?

— Не нужно ссориться, — успел придержать намеревавшегося встать Бекетова Николай Кондратьев. — Он тебя провоцирует, не понимаешь, что ли? Тронешь его, он вызовет наряд милиции. Те приедут, тебя закуют в кандалы, после чего тебе повесят статью о сопротивлении власти с применением насилия. И ты получишь года два, а может, и поболее — это смотря, как он все преподнесет, — кивнул в сторону старшего оперуполномоченного Кондратьев. — Вполне возможно, что тебе будет предъявлено нападение на сотрудника милиции при исполнении возложенных на него обязанностей. Так что, наверное, и пятерик можно схлопотать ни за что!