Человек из прошлого

Терехина вдруг резко замолчала, сообразив, что уж чрезмерно увлеклась рассказом и далекими воспоминаниями, которые во многом были личностными и частично раскрывающими ее душу. А выслушивает ее откровения человек, которого она впервые видит. Было заметно, что ей стало весьма неловко перед молодым капитаном милиции, внимательно ее слушавшим.

— Ну, спасибо вам, вы мне очень помогли, — поблагодарил Рожнов женщину и потопал в городское Управление, понимая, что нарыл информацию, которую пока не знает, как использовать. Но то, что он не зря побеседовал с одногруппниками Эдуарда Кочемасова Владимиром Перегудовым и Полиной Терехиной, это Валентин знал точно.

Глава 9. Продолжайте жить как жили

После ухода милиционера Полина Терехина какое-то время сидела неподвижно, собрав на лбу несколько длинных неглубоких морщин, в обычное время совершенно незаметных, и о чем-то размышляла. Потом, поручив своему старшенькому на время заботу о сестренке, оделась и пошла звонить Нинель Яковлевой, чтобы сообщить новость. Телефонная будка была не так-то и близко, у Дворца культуры работников льнокомбината на Гладилова, так что пришлось топать прилично.

Стекла в телефонной будке отсутствовали — расколотила местная шпана. Ее ведь хлебом не корми, а только дай возможность побезобразничать. Железная дверь будки с облупившейся красной краской была полуоткрыта, сама трубка не лежала на рычажке, а висела на коротком металлическом проводе, из которой раздавались испуганные короткие гудки.

Полина повесила трубку на место, потом сняла: уличный телефон работал. Иначе пришлось либо возвращаться назад, либо топать к Красным воротам, что у парка Петрова, а это еще добрых пятьсот метров.

Полина опустила в прорезь мелочь, набрала номер и дождалась, когда на том конце телефонного провода снимут трубку.

— У меня сегодня был милиционер! — едва поздоровавшись с Нинель, сообщила ей Полина Терехина. — Представляешь, он расспрашивал о нашей институтской компании.

— О ком именно?

— Ну, о Кондратьеве, Кочемасове, Бекетове, Федынцеве, о тебе…

— И обо мне расспрашивал? — с тревогой переспросила Яковлева, и Полина поняла, что подруга явно растеряна, если не сказать испугана.

— Да, — ответила Терехина, не понимая, что в ее словах могло так напугать Полину.

— А что он обо мне хотел знать? — почти потребовала у подруги ответа Терехина.

— Ну, например, что тебя объединяет с Кондратьевым, Федынцевым и Беком, — не замедлила с ответом Полина. — Не объединяло, когда мы все учились в институте, а объединяет именно сейчас. Вы ведь недавно встречались, верно?

— Ну да, встречались, — не очень твердо ответила Нинель Яковлева.

— Это он мне сказал. Милиционер, что приходил, — поведала подруге Полина, ожидая пояснения, откуда этот милиционер знает об их встрече. Однако никакого пояснения не последовало. Нинель какое-то время молчала, после чего осторожно спросила:

— А о Васе Кудряшове этот милиционер тоже спрашивал?

— И о нем тоже спросил, — промолвила Полина.

— И что ты ему ответила? — опять растерянно и с явной тревогой в голосе спросила Нинель.

— Что он после третьего курса бросил институт и забился в какой-то медвежий угол, и от него лет десять уже нет ни слуху ни духу, — последовал ответ.

— А еще что спрашивал? — Голос Нинель Яковлевой продолжал оставаться тревожным.

— Про походы наши спрашивал…

— А это ему еще зачем? Откуда он мог узнать про походы? — Теперь в голосе Нинель слышалась и тревога, и растерянность, и страх.

— Я сказала, — виновато ответила Полина, уже в который раз в жизни попеняв себе за свою излишнюю откровенность. Хотя что в этом особенного?

— Ну и кто тебя за язык тянул? — уже зло рявкнула в трубку Яковлева. После чего извинилась за резкость и спросила с виноватыми нотками в голосе: — И что ты ему рассказала?

— Что было здорово… — сказала правду Терехина. — Что было все очень хорошо организовано и что нам всем очень нравились походы.

— И куда мы ездили тоже рассказала? — поинтересовалась как бы мимоходом Нинель.

— Ага, — последовал ответ.

— Ну ты совсем… — зло произнесла Нинель. Хотела добавить нечто очень неприятное, но одумалась и, сославшись на занятость, спокойным, ровным голосом продолжила: — Знаешь, мне нужно сейчас идти. Давай мы с тобой потом созвонимся, — и положила трубку.

* * *

— Кто звонил? — поинтересовался Федынцев, когда Нинель с недовольным видом положила трубку.

— Полина Терехина, — раздраженно буркнула Яковлева. — Этот милиционер, что был у нас, наведывался сегодня и к ней. Выпытывал чего-то. Расспрашивал опять-таки про всех нас. А она — язык что помело — рассказала ему о наших походах на Свиягу.

Лицо ее сделалось задумчивым.

— Ну что она за баба такая? Кто ее за язык тянет? — задохнулся Валерий Федынцев от нахлынувшей ярости.

— Да никто ее не просил. Решила, видите ли, инициативу проявить.

— Надо звонить нашим и обо всем рассказать, — после затянувшегося молчания выдавил из себя Федынцев. Левое веко у него заметно подергивалось. — И как можно быстрее!

— Ну так звони! — прикрикнула на него Яковлева. — Чего ты расселся?