Человек из прошлого

Костя — так звали избитого парня — прожил у Бекетовых три дня, а потом, когда немного оправился, ушел. Молча. Не попрощавшись.

— Хоть бы спасибо сказал, — посетовала Альбина и осуждающе посмотрела на Тимура. Что означало: «Кого ты привел, братец. Чтобы больше никого похожего на этого в дом не приводил».

Однако Костя оказался не таким уж и неблагодарным. Через четыре дня он заявился, держа под мышкой целую баранью ногу. В этот день все наелись мяса до отвала, чего никогда не было при жизни Тимура, после чего Костик — как стала звать его Альбина (Тимур звал его Костяном) — стал по разным причинам, а иногда и без оных частенько бывать у Бекетовых. Как-то Тимура послали в лавку за хлебом. Когда он уже подходил к хлебной лавке, его окружили трое пацанов. Одного из них Тимур знал: это был Генка Кныш. Он верховодил среди местных уличных пацанов и уже не раз задирал Тимура, а порой избивал его в кровь.

— А-а, татарчонок. За хлебушком приканал? Деньги сюда давай, — произнес Кныш и недобро посмотрел на Тимура.

— Не дам, это последние! — весь сжался Тимур и посмотрел прямо в глаза Генке, чего раньше избегал делать.

— Ты смотри, осмелел, вижу, что подрастаешь, — обвел взглядом приятелей Генка. — Ничего, сейчас мы из тебя спесь-то выбьем.

Он поднял руку и хотел было наотмашь ударить Тимура, но был остановлен окриком:

— А ну не трожь его!

— Это еще кто у нас там вякает? — резко обернулся на голос Кныш.

— Я, — приблизился к нему Костян.

— И чо ты хочешь? — уже немного по-иному повел себя Генка, с которого слетела спесь, — он, несомненно, знал, кто такой Костян или, по крайней мере, был наслышан.

— Тебе уже сказано отвалить от него! — повторил Костя.

— А то что? — с вызовом выставил вперед ногу Кныш.

— А то — вот, — поднял низ надетой навыпуск рубахи Костян, оголив вместе с частью живота рукоять нагана, заткнутого за пояс.

— Слышь, Кныш, пойдем отсюда, — потянул за локоть Генку его приятель, с опаской поглядывая на Костяна. — Мы его потом подловим, когда он без пушки будет. Никуда он от нас не денется.

Генка сплюнул в сторону Костяна длинной струйкой слюны через зубы и неторопливо пошел не оглядываясь. Верно, на душе его было хреново: какое-никакое, а поражение. И главное, при этом присутствовал чиграш[26] Бекетов. Теперь разнесет по всей округе, как Генка Кныш испугался одного вида засунутой в штаны пушки…

Когда троица во главе с Кнышем скрылась, Костян внимательно посмотрел на Тимура Бекетова и сказал:

— А ты никогда не ссы, пацан. До смерти дерись! В следующий раз, если нападут трое — всегда можно одному нос откусить или глаз выколоть. Держи всегда что-нибудь в руках, да поострее! Все не так обидно, когда тебя мочить будут…

Так однажды и произошло. Прицепились двое. Опять этот Кныш и его дружок Вовчик, ходивший за ним хвостиком. Он первый и ударил. Тогда Тимур недолго думая вцепился ему в горло и стал душить. Как ни бил его Кныш в надежде, что Бекетов отстанет от Вовчика, Тимур только сильнее сдавливал горло противника. Когда Генка с большим трудом оттащил Тимура от Вовчика (бить он перестал, потому что это не помогало), тот уже посинел и начал хрипеть. Оставалось секунд десять-пятнадцать до наступления смертельной развязки, что хорошо понимали и Вовчик, и Генка Кныш.

— Еще раз мне попадетесь, — сказал Тимур, глядя прямо в глаза Генке, — удавлю на хрен.

Потом встал и пошел прочь распрямившись.

После этого случая Тимура Бекетова больше никто не задирал. Младшие пацаны смотрели на него с уважением, ровесники и даже те, что были постарше, — с долей настороженности. Жизнь Тимура круто изменилась. Теперь он не боялся ходить по магазинам с деньгами и возвращаться с покупками; просто выходить на улицу, сразу как-то подрос и физически окреп. К пятому классу у Тимура уже была кличка Бек, и он держал шишку в школе. С ним считались даже старшеклассники, а некоторые из них, что когда-то обижали Бекетова, завидев, что он идет по коридору, предпочитали зайти в классы, чтобы не попасться ему на глаза. Костян же в это время сидел в тюрьме: подзалетел за кражу. Вышел он через полтора года (ему добавили срок за что-то уже в тюрьме) закоренелым преступником, но это никак не сказалось на отношении к нему Тимура: с Костяном он продолжал дружить.

Однажды Бекетов напросился с Костяном «на дело». Тот не хотел его брать и всячески отговаривал, не желая, чтобы его друг становился на скользкую дорожку, после чего его жизнь, как и жизнь самого Костяна, пошла бы наперекосяк. Но слова друга, увы, не помогли: Бек был парнем упертым, и если что-то удумал, то его было уже не переубедить. И Костян нехотя, но согласился. Планировалось, что Костя с двумя подельниками, пригнавшими подводу с ломовой лошадью, возьмут склад текстильной фабрики. К делу готовились тщательно, отрабатывали различные варианты.

Подъехали к складу перед рассветом. Тимур был поставлен стремить[27], покуда остальные «работали». Минут через сорок дело было исполнено: из склада вывезли полную телегу сукна и иных тканей, включая шелковые.