Человек из раньшего времени

Я имею основания также подозревать измену и предательство в составе различных безответственных организаций, работающих на немецкие деньги и влияющих на работу Правительства.

В связи с частью вышеизложенного и в полном согласии с управляющим Военным министерством Савинковым, был разработан и принят ряд мер для подавления большевистского движения в Петрограде.

Затем ко мне был прислан Министр, Председатель Думы Львов и имела место историческая провокация.

У меня не могло быть сомнения в том, что безответственное влияние взяло верх в Петрограде и Родина подведена к краю могилы.

В такие минуты не рассуждают, а действуют.

И я принял известное вам решение: спасти Отечество или умереть на своём посту.

Вам хорошо известна вся моя прошлая жизнь, и я заявляю, что ни прежде, ни ныне у меня нет личных желаний, ни личных целей и стремлений, а только одна задача, один подвиг жизни – спасти Родину, и этому я зову Вас всех; в обращении моём к Народу звал и Временное Правительство.

Пока я ответа не имею.

Должности Верховного Главнокомандующего я не сдал, да и некому её сдать, так как никто из генералов её не принимает; а поэтому приказываю всему составу Армии и Флота, от Главнокомандующего до последнего солдата, всем комиссарам, всем выборным организациям сплотиться в эти роковые минуты жизни Отечества воедино и все силы свои, без мысли о себе, отдать делу спасения родины, а для этого, в полном спокойствии, оставаться на фронте и грудью противостоять предстоящему натиску врага.

Честным словом офицера и солдата ещё раз заявляю, что я – генерал Корнилов, сын простого казак-крестьянина, всей жизнью своей, а не словами, доказал беззаветную преданность Родине и Свободе, что я чужд каких-либо контр-революционных замыслов и стою на страже завоеванных свобод, при едином условии дальнейшего существования независимого великого Народа Русского.

Верховный Главнокомандующий

Генерал КОРНИЛОВ».

– Что же, он и впрямь не сдал должности?

– Говорят Вам – никто ее не принимает.

– Генеральская солидарность?

– Ирония неуместна. Скорее, страх за будущее.

– Зачем Вы все это мне рассказали?

– Затем, чтобы Вы приняли для себя решение – на чьей Вы стороне? Вы за Родину или за революцию?

– Я всегда был и буду за революцию, потому что то, что Вы называете Родиной – полицейское и варварское государство.

– Вы так говорите, потому что отсидели 30 лет, Вас можно понять.

– Не только поэтому. А еще и потому, что человек тут не имел никакой ценности.

– Бросьте свою философию, он и сейчас ее не имеет.

– Это и печально. И тем не менее, это не повод примыкать к идеологически враждебному лагерю, который Вы и Корнилов для меня олицетворяете. Извините.

Бубецкой откланялся.

На улице стояла свежая, ветреная погода. Солнце светило ярко, но такой духоты, как в Москве, уже не было. Иван Андреевич расстегнул ворот френча и присел под деревом. Здесь стояла такая же спокойная и размеренная жизнь как тогда, когда он покидал Бердичев. Он смотрел на ходящих взад-вперед солдат и умилялся.