Человек из стали. Иосиф Джугашвили

В честь высокого гостя в Тбилисском государственном театре оперы и балета был дан большой концерт. Публика знала, что в правительственной ложе находится Сталин. Поначалу его не было видно, но нескончаемые аплодисменты, перешедшие в овацию заставили его появиться. Длилось это недолго. Он сдержанно поклонился и опять скрылся в глубине ложи.

Всё-таки, когда и как произошла первая личная встреча?

Это произошло после моего избрания первым секретарём ЦК Компартии Грузии. Я приехал в Москву и находился на даче Берия. Как я уже говорил, это был 1939 год.[123]

Воспринимал ли ты его как грузина?

Да, разумеется. Но в первую очередь – в качестве грузина, который находился на очень высокой должности, руководил страной, где грузины, между прочим, решающей роли не играли.

Такому моему восприятию способствовало то, что Сталин прекрасно владел грузинским. Наедине со мной он всегда общался на грузинском. Но в присутствии негрузин вежливо предупреждал меня: «Говорите на общепринятом языке».

Он знал другие языки?

Нет, не знал. Учил немецкий, как мне помнится.[124]

Как Сталину удавалось сохранять знание грузинского? Ведь он был лишён частой разговорной практики.

В Москве были люди, с которыми можно было говорить по-грузински. Например, Алёша Сванидзе, его шурин, в семье которого Сталин неоднократно бывал.

Наконец, большое значение имело то, что он смолоду читал-писал по-грузински и родной язык глубоко проник в его сознание.

В каких других моментах проявлялась его национальная самоидентификация?

Прежде всего, в любви к грузинской литературе. Мы посылали ему все значительные издания выходивших в Грузии произведений. Он постоянно читал, высказывался о прочитанном. Так, он высоко ценил писателя Давида Клдиашвили.[125]

Издания, которые вы посылали, были только на грузинском?

Да. В год три-четыре раза книги ему посылали.

Каков был критерий сталинских оценок? Чему он отдавал предпочтение – социальной точке зрения автора или его художественному уровню?

Художественному. У Сталина был тонкий литературный вкус. Обратимся к воспоминаниям Константина Симонова. Там хорошо подмечено, как высоко Сталин ценил мастерски написанные вещи, как внимательно относился к присуждению премий по литературе. О каждом произведении, представленном к высокой награде, он имел свою, квалифицированную точку зрения.[126]

3

С 1950-х годов, особенно после XX съезда партии было распространено мнение, будто в эпоху Сталина Грузия находилась в привилегированном положении…

Я с этим не согласен. Это абсолютно не соответствует действительности. Никаких привилегий Грузия не имела. Однако неверна и бытующая у нас противоположная точка зрения, будто Сталин для республики ничего не сделал.

Может быть, привилегией позволительно назвать то, что руководство Грузии чаще некоторых других встречалось со Сталиным. Он много думал о развитии нашего цитрусоводства, чаеводства, виноградарства. Все постановления союзного правительства по этим вопросам были приняты по его инициативе.

Но следует иметь в виду, что это не делалось для оказания помощи лишь одной Грузии. Задача ставилась масштабнее. Решались проблемы развития этих сельскохозяйственных отраслей в других республиках. (Не говоря о том, что плодами щедрот грузинской земли, пользовалась вся страна, а не один какой-то регион. – В.Г.)

Значит, это была забота о проблемах союзного, а не только грузинского масштаба?

Разумеется. Никакой избранности Грузии не ощущалось. А зная характер Сталина, заявляю, что подобная избранность была исключена.

То, что Сталин был грузином, это облегчало ваши отношения с союзными ведомствами?

Полностью этого отрицать нельзя. Хотя бы по той причине, что возможность лично обращаться к Сталину давала гарантию положительного решения того или иного вопроса. Для примера можно сослаться на строительство металлургического завода и электростанций. Я делал точные расчёты, знакомил с ними Сталина, получал одобрение, после чего в союзных хозяйственных органах перед нашими проектами зажигался зелёный свет.