Человек из тени

…Веранда «Фламинго» оказалась в нижнем этаже высокого нового здания на широком бульваре с рядом пальм посередине. Даже после того, как я не раз бывал в Калифорнии и Флориде, не говоря уже о великом Юго-Западе, все-таки никак не мог свыкнуться с тем, что в США растут пальмы. Все равно они кажутся мне экзотическими и чужими и мнится, что я вот-вот услышу, как бьют в барабаны туземцы и рычат в кустах львы. По ту сторону улицы была стоянка. Я поставил «рено» в свободную ячейку и обошел машину, чтобы помочь своей жене выйти из нее.

Между нами возникла скованность. Вынужденный альянс уже не был только игрой, но и не превратился в подлинный союз. Наши отношения стали искусственными и нелегкими и, полагаю, оба мы сознавали, что после выполнения задания нам предстоит во многом разобраться, если, конечно, останемся живы, да и вообще будем в состоянии в чем-то разбираться.

На ней было другое, модное и достаточно дорогое одеяние, которое помогло бы увеличить тираж журнала мод, но не очень-то было ей к лицу. Это была туника из темно-коричневой шерсти. Я осмотрел ее, пытаясь обнаружить выпуклость, но так и не заметил ничего неестественного.

— Так где же он? — спросил я.

Она рассмеялась и показала на свой бок, где туника лежала свободно.

— Я его засунула под пояс нижней юбки, — сказала она, — и молю Бога, чтобы он не вывалился и не ударился об пол в самый неподходящий момент, — она скорчила гримасу. — Примите к сведению, что бюстгальтер — не самый удобный тайник для женщины, сложенной не как дойная корова, а чулок — совсем новый — я порвала, пытаясь засунуть в него револьвер.

— Хорошо, прибыли мы вовремя, но не мешало бы… А, черт, — сказал я.

— Что случилось?

Мы покидали стоянку. Я привычно оглядывал машины. Увидев низкую красную гоночную машину-кабриолет с большими колесами, я невольно притормозил. Конечно же, узнал ее я сразу. Она мчала нас в Новый Орлеан. «Вы узнаете его при встрече», — загадочно сообщил голос по телефону.

— В чем дело, Поль? — спросила Оливия.

— Ничего, — сказал я, — ничего, но лучше бы детям играть в классы и оставить грязную работу для нас, взрослых. Пойдемте!

В двадцать минут шестого на улице было еще светло, но во «Фламинго» уже царила темная, безлунная ночь. Нам пришлось минутку постоять, пока глаза привыкли к темноте.

— Нет, — вдруг сказала Оливия. Ее пальцы вцепились в мою руку.

— В чем дело? — спросил я.

— Эта блондинка за стойкой…

— Итак, за стойкой сидит блондинка. Вы думаете, я сходу приволокнусь за ней? — я не повернул головы.

— Это медсестра, которая работает у Хэролда. В приемной. Ну, та самая, я о ней вам рассказывала. Та, что смеялась.

— Вы же сказали, что по соседству находится его кабинет. Может быть, она просто заглянула сюда, чтобы выпить перед обедом. Вероятно, захотелось освежиться после того, как весь день напролет отвечала по телефону нетерпеливым дамам, что доктора «Страстная любовь» в городе нет.

Пальцы Оливии судорожно впились в мою ладонь:

— Я не смогу находиться с нею в одном помещении, Поль. Мне или станет смертельно плохо, или я с ней сцеплюсь.

— Только мужчина может напасть на женщину, — сказал я, — по крайней мере, в известном смысле. И вы притворяетесь, док. Никто не может никого так ненавидеть, чтобы не суметь находиться с ним в одном месте.

— Дорогой, неужто я не могу немного преувеличить, — рассмеялась она через секунду.

— Только не при исполнении. Скажите-ка еще что-нибудь о ней.

— Она, должно быть, заглянула сюда по пути домой, она все еще в своей форме.

— Белой, прозрачной, нейлоновой?

— С просвечивающим нижним бельем. Не говоря уже о тех местах, которые без оного. Сидит с красивым парнем — настоящая телевизионная модель: приятный загар, вьющиеся темные волосы, сверкающие белые зубы. Он в штатском — спортивном пиджаке и брюках, но носит их, как форму. Я думаю, летчик с военной базы в увольнительной, скорее всего. Морские летчики выглядят несколько иначе, нежели обычные моряки. Прожив некоторое время в Пенсаколе, вы их легко узнаете. Хэролд позеленел бы от ревности, если бы знал, что маленькая королева его кабинета появляется в обществе с юными мужчинами.

Я небрежно повернул голову. Разумеется, это был Брейтвейт. Все сходилось. В конце концов, я ведь запросил дополнительную информацию о Муни. Пусть раскопают какую-нибудь грязь, сказал я. Изучите его прошлое, дом, врачебный кабинет.

Как летчику поручили задание сходу взяться за медсестру Муни, не было понятно, но их встреча едва ли случайна.

Она молоденькая и весьма миловидная, это я заметил. Такой ей и следовало быть, учитывая репутацию Муни. Едва ли он нанял бы старую клячу, чтобы пялиться на нее целый день. Вспомнилось, что мне сказали — он часто меняет сестричек.