Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

И действительно, самая ранняя из сохранившихся Опись Спасо-Ярославского монастыря 1690 г.[442] дополнена новой описью с заголовком: «Тетрать Спасова монастыря Ярославскаго. Записка с прошлого 199 года марта 1-го числа по 201 год, что построено вновь в ризницу про господина отца… архимандрита Иосифа»[443]. В то же время под 1691–1693 гг. действительно интересующий нас автор был архимандритом Царево-Константиновского владимирского монастыря[444]. После него архимандрит Конан принял монастырь в январе 1694 г.[445]Очевидно, и в XVII в. этих двух Иосифов — архимандритов Спасо-Ярославского монастыря — не разделяли, что и заставило второго Иосифа до конца своего архимандритства в Ярославле постоянно упоминать прежнюю обитель, а также сразу по замещении нового места приказать составить опись.

Таким образом, пребывание Иосифа из Владимира в Спасо-Ярославском монастыре мы можем датировать 1693–1699/1700 гг. Согласно собственноручным записям, из Спасо-Ярославского монастыря Иосиф был переведен в пензенский небольшой Темниковский Иоанно-Предтеченский монастырь в Красной Слободе.

Судя по оценкам самого бывшего архимандрита, Иосиф высоко ценил значение Спасо-Ярославского монастыря, неизменно упоминая о нем в записях последующего времени. Более того, темниковскую братию он просит «пожаловать в память по душе моей отписать во Спасов… монастырь, чтоб пожаловали архимандрит с братьею велели душу мою в сенодики написать о памяти во всех у себе церквах, зане ж дали о сем мне они вкладную, кая в личной Библии вклеена за их руками, ныне и впредь Бога молить…».

В 1699 г. Иосиф добивается новых земель для Спасо-Ярославского монастыря, а также подтверждения старых государевых пожалований[446]. Однако воспоминания о Спасо-Ярославском монастыре связаны у Иосифа с какими-то малоприятными событиями. По крайней мере, в качестве комментария к словам: «Писано, мал вертеп лучше Синайския горы — в нем же Христос Иоанна посещавше» — Иосиф замечает: «Жил аз, грешный, в больших монастырех, видел в них многие себе суеты; в малых же монастырех меньше суеты» (Г. К., 104). Возможно, речь в данном случае идет и не о Ярославском, а о каком-то еще крупном монастыре, где Иосиф был архимандритом до 1690 г. (т. е. до управления Царево-Константиновской киновией). Достаточно убедительно предполагать такую возможность нам позволяет описание Темниковской церкви, в котором Иосиф перечисляет предметы, находящиеся на архимандритском месте: «Посох архимандрическои, благословение святеишаго Иоакима патриарха Московскаго и всеа России, бывша милостива ко мне вечна; другой жезл таков же, благословение святеишаго Адриана патриарха» (X. ГИМ). Таким образом, Иосиф несомненно получил архимандритство до 1690 г., так как Иоаким был патриархом с 1674 г. до своей смерти 17 марта 1690 г. и мог быть главой значительной обители в 1670-1680-х гг.

Фрагменты вкладной записи 1694 г. царей Иоанна и Петра в соборную церковь царевича Дмитрия в Угличе на книге: Минея служебная, июнь. М.: Печ. двор, Август 1693 г. (Я. II, 717)

Тексты записей позволяют утверждать, что Иосиф был не только глубоким и грамотным человеком в делах духовных, но предприимчивым и деловым в делах земных, постоянно заботясь о материальном процветании своих монастырей. Только для 1701–1706 гг. мы узнаем о трех его дальних поездках — в Азов («по своим архимандритским делам»), где он жил в Азовском Предтеченском монастыре у архимандрита Иоасафа и оттуда в Темниковскую обитель привез икону «азовского греческого письма»[447]. Сразу после пожара 1705 г. архимандрит отправляется в Москву и получает подтверждение старых жалованных грамот, данных игумену монастыря Георгию царем Алексеем Михайловичем, и жалованные грамоты Петра I на новую землю. С Петром I архимандрит Иосиф, несомненно, был знаком по Ярославлю, куда Петр приезжал неоднократно. В декабре 1696 г. Петр был в Спасо-Ярославском монастыре на отпевании своего любимца — Федора Троекурова, погибшего под Азовом[448].

На обратной дороге и по приезде в монастырь Иосиф перенес тяжелое недомогание, о котором с присущей выразительностью пишет: «Егда ехал с Москвы с вышепомнимою (!) великаго государя жалованною на землю грамотою, вельми заскорбел и в той аз, архимандрит Иосиф, скорби своей мало чем на сеи московской дороге не умер… И к скорби той еще в Предтечеве монастыре, в хлебне, прибавися от врага общаго излишняя пакость — влете с крылы во ухо мне сонному таракан-гад и многа зла содея» (X. ГИМ). Даже в таких условиях архимандрит сохраняет свою мягкую иронию.