Человек. Книга. История. Московская печать XVII века

Обнаруженный в Казани памятник состоит из пяти тетрадей: первые три имели по восемь листов каждая, четвертая тетрадь, очевидно, четыре, а последняя — минимум два листа. Этот несколько необычный состав тетрадей подтверждается единством филиграней на листах: 3 и 6, 10 и 15,12 и 13,18 и 23,19 и 22,25 и 28. Фрагмент знака на л. 8, очевидно, имел продолжение на утраченном первом листе Службы. На сохранившихся 28 листах казанского экземпляра просматриваются фрагменты трех различных филиграней:

1) соединение латинских букв F и S под короной в известных справочниках не встречается. Такое сочетание литер имеется только на литовской бумаге середины XVII в. — в этом случае при знаке, изображающем дубовое дерево с желудями, на постаменте помещены буквы F и S[759]. Близкий знак из сочетания двух букв под короной (но первая из них Р, а не F) отнесен Брике к 1604 г.[760];

2) «ветка с желудями». Знак отнесен в справочниках к бумаге, произведенной в Любеке, и датируется у Брике 1595 г.[761];

3) польский герб «Любеч» (крест, вписанный в подкову под крестом) в картуше. По рисунку знак полностью совпадает с помещенными в альбомах И.М.Каманина, О.И.Ветвицкой[762] и О.Я.Мацюка[763], в обоих справочниках он датируется 1596 г. О.Я.Мацюк относит бумагу с этой филигранью к бумажной мельнице в Бужске, одной из старейших на Украине, с которой имели связи Иван Федоров и его сын Иван Друкаревич и продукция которой широко расходилась по украинским и белорусско-литовским землям[764].

Нет никаких оснований относить издание К ко времени позднее дат филиграней, апеллируя к возможной залежности бумаги. Напротив, редкое совпадение вариантов знаков в памятнике и альбомах, «единодушие» справочников в их датировке, равно как и особенности печати, не позволяют отнести К даже к самому началу XVII в., но вполне соответствуют середине 90-х гг. XVI в.[765]

Такая датировка прекрасно укладывается и в хронологические рамки, диктуемые свидетельствами документов сольвычегодского Благовещенского собора, т. е., как уже было замечено выше, и это второе издание Службы Казанской иконе Богоматери могло быть упомянуто в Сольвычегодской описи.

Прежде чем вновь обратиться к проблеме казанской типографии и ее изданий, следует закончить рассмотрение истории экземпляра К. Данных о его судьбе сохранилось гораздо больше, чем в случае с С. Как и С, экземпляр издания К сохранился в составе конволюта, но его появление в сборнике, в отличие от Синодального, носило отнюдь не случайный характер; кроме того, в отличие от С, К является самой ранней частью сборника.

Брошюра открывает конволют, в котором за нею следуют: Сказание («Слово») о явлении Казанской иконы, составленное в 1594 г. митрополитом Гермогеном (л. 29–59 об.), Службы Прокопию и Иоанну Устюжским, их жития и чудеса. Рукописная часть сборника-конволюта (всего в нем 190 л.) написана разными руками на различной бумаге рубежа XVI–XVII вв., но преимущественно уже начала XVII в. (1602–1610). Сборник позволяет доказательно говорить об объединении всех текстов и создании конволюта только в XVIII в., но скорее оно произошло значительно раньше, еще в XVII столетии. Если С достаточно долго существовал самостоятельно, то в казанский конволют, судя по виду экземпляра, К попал достаточно рано, хотя отсутствие в нем начального и конечного листов не позволяет говорить об этом с полной убежденностью. По состоянию второго листа издания очевидно, что первый лист был утрачен уже в то время, когда Служба входила в конволют. Последний же лист, если он был чистым, мог быть изъят как «лишний» уже при составлении сборника (что, в свою очередь, может служить косвенным аргументом в пользу того, что последний лист был без текста).

К сожалению, в казанском памятнике утрачены не только эти листы, но и переплетные, сорвана обклейка крышек, т. е. пострадали все те места, где обычно располагаются записи и пометы, проливающие свет на историю кодекса. Неизвестно также ни происхождение книги, ни время ее поступления в музей. К счастью, на листах самого издания сохранилось несколько записей, которые и позволяют установить ряд вех в судьбе экземпляра.

Так, на л. 1–8 конволюта (л. 2–9 первоначального счета издания) сохранилась владельческая запись, написанная достаточно индивидуальной скорописью. Очевидно, начало записи, скорее всего слово «Сия» (или «Сия святая и боговдохновенная»), находилось на первом, утраченном листе. Сохранившийся текст гласит: «…кн(и)га / Луже/цког(о) м(о)н(а) — ст(ы)ря / что в Мо/жаискѣ»[766]. По палеографическим приметам («В» в виде современной строчной буквы — не в лигатуре «1В», а при самостоятельном употреблении; «М» в виде современной прописной; «Т» без крышки, в виде латинской строчной «М») запись можно датировать последней четвертью или концом XVII в.[767]; при допущении, что это старческий почерк, не исключена и первая четверть XVIII столетия.