Читаем Человек, который был дьяконом (СИ) полностью

- Верно, верно, - закивал головой Гольденцвейг. - Из того, что богомилы рядились в христианские одежды, ещё совсем не следует их христианства. Скорее, они действительно ближе манихеям и прочей оккультно-восточной чертовщине. Вот если бы Сергей Николаевич сказал про ариан или, к примеру, монофизитов, тогда бы это был удачный пример ереси. А богомилов, извините, я не готов рассматривать как еретиков, если мы выяснили, что они не христиане вовсе.

- А разве я искал именно пример ереси? - поднял брови писатель. - При чём здесь вообще ереси, и какое отношение, растолкуйте мне, бестолковому, Ваши древние замшелые ереси имеют к современной духовной жизни и умственным соблазнам современного человека?

- Как же, как же! По-Вашему, толстовцы или теософы - это не ариане? Ариане чистой воды, только в современной одёжке! - возразил брат Евгений.

- Ну, мы уже поняли, что Артур - скрытый толстовец, и про толстовцев мы тоже всё знаем, - обронил Олег. - И отношение к толстовцам у нас вполне чёткое. Вначале именно толстовцы раскачали государственную лодку, а затем их духовные потомки и просрали, извиняюсь на недуховный слог, Российскую Империю.

Артур ошеломлённо поворачивал головой, глядя то на одного участника дискуссии, то на другого. Никак у него не получалось уразуметь, о чём говорят все эти люди, зачем они это говорят и как это всё относится к его предложению. А обсуждение ересей шло всё дальше и гуще.

- Я не согласен называть теософов арианами. Скорее уж, они - теисты. (Сергей.)

- Вы хотели сказать - деисты? Только Вы ошибаетесь: к ним ни то, ни другое неприменимо. Теософы отвергают креационизм, так какие же они деисты? (Евгений.)

- Это теософы-то отвергают креационизм? (Сергей.) Помилуйте, батенька: да кто вам сказал такую ересь! А 'логос', по-Вашему, - не теософский термин? Вы 'Тайную доктрину' вообще читали?

- Ну, давайте сойдёмся на том, что они - оккультисты. (Максим, миролюбиво.) Кто-нибудь мне, кстати, объяснит разницу между теософами и антропософами? Потому что живого теософа я ещё не видел, а антропософов в каждой вальдорфской школе навалом. И на детей они, между прочим, влияют!

- Гнать метлой из государственной школы всех к чёртовой матери! (Олег.)

- Так ведь вальдорфские школы - частные! (Артур.) Позвольте, но я всё же хотел...

- А-а-а... (Олег, разочарованно.) Расплодились, фашисты, в ельцинскую вольницу...

- Ну, это просто! (Евгений - Максиму.) Антропософы чем-то похожи и на рериховцев, и на родонитов сразу.

- Родонитов? Это что ещё за звери? (Максим.)

- Это последователи Андреева, конечно, сына, а не отца. (Евгений.) Хотя и отец был не подарочек для православия: один его 'Иуда Искариот' чего стоит. Или, например, 'Дневник сатаны'...

- Вы так смело мешаете родонитов с рериховцами? (Сергей.) Давайте вообще разберёмся, можно ли родонитов считать сектой! То есть не их самих, конечно, про них всё ясно, но есть ли именно в 'Розе мира' вероучительное еретическое зерно, или это просто какое-то недоразумение, какой-то мыльный пузырь и трагическая ошибка недосказанности? Вам известно, например, что Даниил Андреев под конец жизни принял православное причастие?

- Владимир Соловьёв под конец жизни тоже принял православное причастие, так что же, осанну ему петь? (Олег.)

- А кто здесь предлагает петь осанну Соловьёву? (Евгений.) Кажется, среди нас нет таких! Даже вот отец дьякон, при всём его духовном либерализме, симпатичном, но рискованном, не предлагает. Может быть, Елизавета предлагает?

- Хватит! - воскликнула Лиза и встала с места. Давно уже девушка держала руку на правом запястье, несогласная со всей этой 'высокоумью', и вот наконец прорвалось.

Подрагивая от гнева (или от страха?), она вышла перед участниками семинара и обрушилась на них своим девичьим голоском:

- Это невозможно слушать! Богомилы, ариане, монофизиты, теософы, деисты, антропософы, родониты, кто ещё? Вам самим не стыдно слышать ту ахинею, которую вы нагородили? Я девушка, я в ваших глазах, наверное, набитая дура, которая ничего не понимает в православии. Может быть, так и есть. А вы, вы - понимаете? Или только умеете жонглировать словами? Я вот убеждена, что вы не знаете сути ни одного, ни одного из этих слов! Кто-нибудь из вас видел настоящего монофизита? Разговаривал с живым арианином? Был на собрании родонитов? Хотя бы, может быть, переписывался с ними? Вы не знаете ничего, кроме ваших ярлыков, которыми вас набили под самую завязку, а вы продолжаете фаршировать ими друг друга! Распускаете перья эрудиции и ждёте себе аплодисментов! Артур предложил действие, решение, хорошее ли, плохое, но живое, настоящее! Так обсуждайте его, критикуйте, если хотите, но обсуждайте! Нет, вам интересней выяснять, чем теософы отличаются от антропософов! Может быть, вы и сами - какие-нибудь 'ософы'? Ортодоксологи! Христознатцы! Но не православные! С меня хватит на сегодня! До свиданья!

Подхватив со спинки стула свою лёгкую курточку, Лиза вышла из зала.

Артур хотел было броситься за ней, но Максим поймал его за руку, а православный писатель недоумённо выкатил на него глаза:

Перейти на страницу:

Похожие книги

Заберу тебя себе
Заберу тебя себе

— Раздевайся. Хочу посмотреть, как ты это делаешь для меня, — произносит полушепотом. Таким чарующим, что отказать мужчине просто невозможно.И я не отказываю, хотя, честно говоря, надеялась, что мой избранник всё сделает сам. Но увы. Он будто поставил себе цель — максимально усложнить мне и без того непростую ночь.Мы с ним из разных миров. Видим друг друга в первый и последний раз в жизни. Я для него просто девушка на ночь. Он для меня — единственное спасение от мерзких планов моего отца на моё будущее.Так я думала, когда покидала ночной клуб с незнакомцем. Однако я и представить не могла, что после всего одной ночи он украдёт моё сердце и заберёт меня себе.Вторая книга — «Подчиню тебя себе» — в работе.

Дарья Белова , Инна Разина , Мэри Влад , Олли Серж , Тори Майрон

Современные любовные романы / Эротическая литература / Проза / Современная проза / Романы
Судьба. Книга 1
Судьба. Книга 1

Роман «Судьба» Хидыра Дерьяева — популярнейшее произведение туркменской советской литературы. Писатель замыслил широкое эпическое полотно из жизни своего народа, которое должно вобрать в себя множество эпизодов, событий, людских судеб, сложных, трагических, противоречивых, и показать путь трудящихся в революцию. Предлагаемая вниманию читателей книга — лишь зачин, начало будущей эпопеи, но тем не менее это цельное и законченное произведение. Это — первая встреча автора с русским читателем, хотя и Хидыр Дерьяев — старейший туркменский писатель, а книга его — первый роман в туркменской реалистической прозе. «Судьба» — взволнованный рассказ о давних событиях, о дореволюционном ауле, о людях, населяющих его, разных, не похожих друг на друга. Рассказы о судьбах героев романа вырастают в сложное, многоплановое повествование о судьбе целого народа.

Хидыр Дерьяев

Проза / Роман, повесть / Советская классическая проза / Роман