Человек, который хотел понять все

—  — Однако ж в кабинете вашего бывшего Наставника вы диагностировали ее и за более короткое время. — ехидно прокомментировал Скептик.

—  — 24-ый в это время меня душил — это помогает. — в тон ему ответил Франц.

Скептик презрительно хмыкнул, но ничего не сказал.

—  — Думаю, что 24-ый убил охранников, Наставника и остальных заключенных в припадке безумия, вызванном шоком от перехода с Первого Яруса на Второй и нападением на него урок. А потом решил свалить вину на меня. Если бы он меня задушил, то его версия выглядела бы единственно возможной. Она даже сейчас выглядит возможной, — Франц сделал паузу, — но, все же, не единственной. — Он помолчал секунду, а потом повторил, делая ударение на каждом слоге, — Не е-дин-ствен-ной.

—  — Я принял бы этот аргумент, подследственный, — печально сказал Добряк, — если б версия ваша не базировалась на столь невероятном поведении 24-го. Это превращение из запуганной жертвы в маньяка-убийцу … А зачем он засунул труп первого охранника в стенной шкаф? Или, посудите сами, разве может убийца-шизофреник действовать с таким тонким расчетом, какой 24-ый проявил, как вы утверждаете, в вопросе ножа.

—  — Шизофреник — это не обязательно идиот, господин Следователь. — возразил Франц, но Добряк лишь сокрушенно покачал головой.

—  — А доказательства? Можете ли вы подкрепить вашу версию хоть одним вещественным доказательством?

Франц на мгновение задумался.

—  — 24-ый мог оставить отпечатки своих пальцев в карцере или апартаментах Наставника. — Никаких отпечатков, кроме ваших, не обнаружено.

—  — Тогда проверьте группы крови в лужах на полу возле карцера, господин Следователь, — они должны соответствовать крови 12-го и 16-го — а значит, те были убиты в коридоре, а не карцере.

—  — А что, это идея … — заинтересовался Добряк и стал рыться в бумагах на столе, — Точно! — Он повернулся к остальным двум следователям, — Смотрите протокол No 14: образцы 17а и 17б содержат кровь второй группы — то есть, той же, что и у заключенных 12/21/17/2 и 16/21/17/2 — смотрите образцы 24 и 25 в протоколах No 18 и 19, соответственно. — Он повернулся к Францу, — Что ж, это несколько меняет дело …

—  — Нисколько не меняет, коллега, — вмешался Скептик, — ибо, если вы проверите по протоколу No 2 образец 1, то убедитесь, что вторую группу крови имел также и зарезанный охранник … чей труп, кстати, находился в двух шагах от тех луж крови в карцерном коридоре.

Некоторое время Добряк изучал злополучный протокол No 2, а потом поднял голову и с подчеркнутым сожалением произнес:

—  — Мой коллега прав, подследственный: совпадение групп крови ничего не доказывает.

—  — Тогда сделайте анализ ДНК. — предложил Франц.

—  — Какой анализ? — удивился Добряк и, судя по голосу, вполне искренне, — Что такое ДНК?…

—  — Вы никогда не слыхали об анализе дезоксирибонуклеиновых кислот?

—  — Нет. — в голосе Следователя послышалось раздражение, — Такой анализ мне неизвестен. Есть ли у вас реалистические предложения? — Франц пожал плечами, и Добряк повернулся к Скептику и Злыдню, — Вопросы?

—  — Ты зачем при аресте в стенку стрелял, гад? — с бешенством в голосе поинтересовался Злыдень. — Убить никого уже не мог, так решил имущество попортить?

—  — Я не знал, кто там ходит. — индифферентно отвечал Франц. — Хотел отпугнуть.

Он на мгновение зажмурился, защищая глаза от режущего света ламп.

—  — Еще вопросы? — спросил Добряк.

Вопросов не последовало.

—  — Выступления?

Скептик поднял руку.

—  — У меня есть выступление.

Он встал на ноги и прошелся взад-вперед поперек комнаты. (Силуэт его иногда перекрывался с силуэтами остальных следователей — однако, ходил ли Скептик перед столами или позади них, Франц разобрать не мог. Картина перед ним была двумерна, как экран).