Человек, который не мог умереть

Вот собственно и всё, о чем поведал мне тот странный незнакомец. Выйдя из кафе, вдоль отдаленных гор и берега залива с косыми предзакатными лучами я медленно направился к отелю, где остановился. Я шел, и в голове мелькали разные названия для будущей большой статьи или рассказа. Как правильнее тот назвать, чтобы отразить суть этой драмы? Ведь то, что я услышал, не было только лишь историей о человеке, которого я встретил, оказавшись заграницей. В душе я чувствовал тревожное противоречие: действительно, история включала вроде и меня в число возможных персонажей. В то, что этот господин – приятель Осипа, по многим обстоятельствам с учетом его внешности не верилось. А гладкость изложения давала повод убедиться в том, что он уже не раз переварил эту историю в своем уме, прежде чем доверить ее мне. Но если этот господин и был сам Осип, то получается, что он в надежде окончательно уйти из жизни, по меньшей мере, уж второй раз пересказывал свою историю. Или я был – первым? Что, если я когда-то знал его, но также как и он, забыл и имя и лицо? И почему Неаполь он вспоминал как Партенопею? Вопросы отдавали некоторой загадкой с терпким послевкусием. Или у доверенной мне исповеди в потоках исторического времени не было начала и конца, она была как древнее пророчество иносказательна? Спиной я ощущал дыхание священных Дельф, полуразвалившихся, почти истлевших от воздействия тысячелетий, но внутренне – нетленных. Проделав полпути вдоль греческого берега, я шел в отель со всей цивилизацией того и размышлял об этом.