Человек, который похитил королеву и распустил парламент

— Но это не имеет отношения к дружбе. Понятие «дружба» не охватывает всех отношений с таким человеком, как Вайатт… Очень сожалею, но не могу объяснить этого.

— Не хотите ли вы сказать, что это были отношения Сократа и его последователя?

— Никаких эмоциональных моментов не было, если вы имеете в виду это. Он просто оказывал на меня несколько необычное влияние…

— Являлся для вас авторитетом?

— Больше, чем авторитетом… И для других тоже… Сожалею, что не могу этого объяснить…

— И часто вам доводилось разговаривать с ним?

— Да.

— И уж, конечно, говорил больше он, а вы слушали?

— В известной мере это правильно.

— Обсуждали только политические вопросы?

— Все что угодно. Он обладал энциклопедическими познаниями.

— Вчера вы заявили, что в конечном итоге он привил вам свои радикальные взгляды…

— Через короткое время я убедился в том, что его идеи должным образом обоснованы.

— А могли бы вы прийти к таким убеждениям без помощи Вайатта?

— Не знаю…

— Давайте вернемся теперь к моменту, когда вы впервые посетили штаб в Лондоне…

Из записи от 4 апреля в дневнике Вайатта: «Приехал в лондонский штаб вместе в Бейнардом. Лейтенант Фрэнч и Гейнор уже были там. Это удивило Бейнарда. Знаю, что Фрэнч пользуется у него авторитетом. Присутствовали также многие руководители районов. Конечно, Моррисон с женой. Это было важное совещание. Я заявил, что откладывать выступление больше нельзя. Все поддержали мое предложение немедленно приступить к активной разработке планов.

Победа Ригли на последних выборах — решающий фактор. С моей точки зрения, тори еще раз сняли с себя ответственность и еще раз социалисты, вооруженные старой метлой и помойным ведром, унаследовали невероятный беспорядок.

Не более чем через полгода они дискредитируют себя главным образом потому, что Ригли — человек, преданный заведенному порядку. Его преданность королеве — яркое доказательство тому. Что касается остального, то в Родезии все будет решено в пользу белых экстремистов, нечестный союз с Америкой укрепится еще больше, и почти наверняка будут приняты крутые меры для восстановления экономики за счет трудящегося населения. Он самый опасный политик из всех, которых звала наша страна.

После совещания я спросил Бейнарда, готов ли он присоединиться к нам. Он согласился без колебаний».

— И с этого момента, являясь офицером королевских вооруженных сил, вы участвовали в заговоре против Ее Величества и против страны, которую поклялись защищать?

— Ничего подобного. Мы участвовали в заговоре в интересах нашей страны. Мы вели кровавую борьбу за нашу страну. В своих действиях от самого начала и до конца мы руководствовались невиданными в истории нашей страны мотивами. Мы считали монархию, и считаем сейчас, всего лишь цирковым представлением, умело руководимым группкой жестоких, беспринципных и безнравственных людей. Поклялся защищать королеву, короля, страну? Если завтра разразится третья мировая война, я скажу свое слово! Если она разразится завтра, вооруженные силы по-прежнему будут защищать закрепленные законом имущественные права, за которые люди умирали, защищая их в тысяча девятьсот четырнадцатом и тысяча девятьсот тридцать девятом годах!

3

Пока в Скотленд-Ярде пытались нарисовать истинную картину по раздробленным и несвязанным телефонным сообщениям, отказываясь верить каждому из них, пока драгоценные секунды уходили на то, чтобы убедить обитателей Скотленд-Ярда в свершившемся, в том, что это не бред сумасшедшего, а фактические события, группа людей в военной форме заняла все ключевые позиции, в Вестминстерском дворце. В первом стремительном натиске без труда были заняты все входы и выходы, причем без единого выстрела. Для нейтрализации нескольких дежурных полицейских на внешних постах потребовалась не смертельная угроза, а самая обыкновенная неожиданность. Первый этап закончился еще до того, как изумленные прохожие смогли дойти до будок телефонных автоматов. В момент третьего удара часов было четыре часа, одна минута, десять секунд…

В чрево матери парламентов — зал заседаний — попадают через длинный холодный коридор, обычно заполненный политическими деятелями прошлого, смещенными со сцены критическим ходом истории. Те, у кого есть дела в самой палате, кто хочет чего-то добиться, или протестовать, или жаловаться на что-нибудь, проходят дальше, в огромный сводчатый зал в готическом стиле, называемый центральными кулуарами; из этого зала, как спицы гигантского колеса, во всех направлениях расходятся коридоры…