Человек, который провалился сквозь землю

– Хорошо, как я припоминаю, я предположил, что у леди хорошие зубы. Дело в том, что на мягком золоте булавки остались довольно четкие и ровные отпечатки.

– Вы сказали, что она гордилась ими, – вставил я.

– Любая девушка гордится хорошей улыбкой! – рассмеялся Уайз. – Также я предположил склонность к вычурности, из-за того же скарабея – большого и яркого. К тому же, на нем остался запах сильных духов, что также указывало на не самый изысканный вкус.

– И вы говорили о неопрятных привычках, – напомнил я.

– Булавка была сильно помята. Также она была сломана и отремонтирована. Поломка указывала на вероятную неаккуратность, а то, что она была отремонтирована, сказало мне, что у хозяйки булавки есть какие-то сентиментальные чувства, ведь она могла бы купить новую. Из-за скарабея мне подумалось, что она интеллигентна, а из-за его ценности я предположил, что она довольно зажиточна. Ни одна из этих дедукций многого не дает, но все вместе они помогли найти владелицу булавки. Конечно, окурок и пудра тоже помогли. Фактически, мисс Кент оставила много улик, свидетельствующих о том, что она приходила к мистеру Гейтли. Но она не убивала его. Тогда кто? Мы узнали многое, но ничто из этого не свидетельствует, что кто-либо является убийцей.

– Нет, – согласился я. – Тень, которую я видел через дверь, не могла принадлежать Родману.

– Но она могла быть чьей угодно. Через узорчатое стекло все тени выглядят размытыми и практически одинаковыми.

– Да, – пробормотал я. – Тень могла принадлежать кому угодно. Так кому? К этому времени у нас уже должен быть подозреваемый.

– Я добуду подозреваемого, – сказал Риверс. – «Звено» передавала информацию Родману, а тот доставлял ее Гейтли. Но в последнее время «Звено» осмелела и пришла к Гейтли сама. В дела должны быть замешаны и другие, и разговор с мисс Кент даст нам понять, кто они. Она уже подрастеряла свою браваду, и я хочу нажать на нее. Затем я хочу пойти в офис мистера Гейтли. Я в нем еще не был! Уайз, не думайте, что я вмешиваюсь в ваши дела, но иногда две головы лучше одной, даже если вторая принадлежит безвестному страннику.

– Риверс, все в порядке, – одобрил его Уайз, – дерзайте! Будем действовать сообща. Вот когда это дело окончится, я постараюсь разобраться, откуда и как вы провалились сквозь землю.

– Мне бы этого очень хотелось, – Риверс с надеждой посмотрел на детектива. – Мне каждую ночь снится это падение. Я вижу, как проваливаюсь... ох, я снова надоедаю вам с той же самой историей!

– Вы не надоедаете мне, но сейчас нам нужно направить все свои силы на расследование текущего дела. Мы должны найти убийцу Гейтли, а затем нам нужно найти Эймоса Мэннинга.

– Зизи говорила... – начал я.

– Знаю, – ответил детектив. – Зизи говорила, что Мэннинг и есть убийца. Но у малышки нет никаких оснований, кроме подозрения. Но по части догадок – она чертовка, и я держу в голове ее мысль.

– Нет, – уверенно сказал Риверс, – я не думаю, что Мэннинг – убийца. Если он был агентом секретной службы, то у него могли быть причины скрыться, и эти причины могут быть не связаны с убийством Эймоса Гейтли.

– Весьма вероятно, – поддакнул Уайз. – Однако я обычно обращаю внимание на мысли Зизи, ведь они часто бывают результативными.

– Это изумительное дитя, где вы ее взяли? – спросил Риверс.

– Она моя модель. Я ведь еще и художник. Я рисовал ее снова и снова, но так и не смог уловить ее улыбку. Она – чудо-ребенок, фея.

– Да, она кажется цыганкой. Но умной! И очаровательной.

– Это так, – согласился Уайз. – Она хороша. Преданна, как собака, но все же совершенно беспристрастна. Ох, я без нее не смог бы обойтись.

Пока он говорил, дверь отворилась, и Зизи вошла в комнату. То, как она это сделала, было одной из ее отличительных особенностей. Она проскользнула мягко и неприметно, но все сразу ее заметили. Атмосфера словно наэлектризовалась и насытилась жизнью. Ее передвижение по комнате было быстрым, как тень, и она не говорила ни слова, но за нее говорило само ее присутствие.

– Привет, Зизи, – улыбнулся Уайз.

– Мистер Риверс, – ответила девчушка, сверкнув глазами. – Меня прислала мисс Оливер. Она хочет другую миниатюру.

– Новая загадка? – рассмеялся Уайз. – Что это за миниатюра? В театральном представлении?

– Нет, – Риверс вынул записную книжку и достал из нее лист тонкой бумаги. На ней был набросок снежинки, подобный тем его рисункам, которые я видел еще, когда он лежал в госпитале.

– Как мило! – объявила Зизи, беря рисунок. – Понимаете, – обратилась она к Уайзу, – мисс Олив вяжет кружево, и мистер Риверс сделал этот набросок. Разве они не прелестны?

Узоры такими и были. Напоминали снежинки, а Риверс исхитрился объединить их в одну фигуру из тонких линий. И Олив должна была копировать с нее свои кружева, сплетая вместе льняные нити (или из чего там женщины делают кружева?).

– Я собирался взять их, – сказал Риверс. – Надеюсь, задержка не затруднила мисс Рейнор.

– О, нет, – заверила его Зизи, – просто она с таким нетерпением хочет увидеть новый рисунок, и не хочет ждать. Так что я пообещала сбегать за ним. Я же знала, что вы здесь.