Человек, который съел машину: Книга о том, как стать писателем

Будьте восприимчивы к деталям вокруг вас, но не зацикливайтесь на них. «Так, хорошо. Я на свадьбе. Невеста одета в голубое. У жениха красная гвоздика в петлице. К столу подают рубленую печень». Расслабьтесь, наслаждайтесь праздником, пребывайте в текущем моменте с открытым сердцем. Вы естественным путем впитаете то, что вас окружает, и позже, сев за стол, сможете точно воспроизвести, как вы, танцуя с рыжеволосой матерью невесты, заметили мазок красной помады на ее переднем зубе, когда она улыбалась, и почувствовали запах ее духов, смешанных с испариной.

Сила подробностей

Я сижу в кофейне «Костас» в городе Оватонна, штат Миннесота. Напротив меня – моя подруга. Мы только что доели греческий салат и следующие полчаса пишем в своих тетрадях среди стаканов с водой, недопитой кока-колы и кофе с молоком. Кофейня оформлена в оранжевой гамме, рядом со стойкой выставлены шоколадные конфеты. На другой стороне улицы – здание банка, построенное по проекту Луиса Салливана, учителя Фрэнка Ллойда Райта. Внутри банка – большая настенная роспись с коровой и красивые витражи.

Наши жизни одновременно банальны и легендарны. Мы живем и умираем, стареем красиво или сморщиваемся в печеное яблоко. Мы просыпаемся по утрам, покупаем желтый сыр и надеемся, что нам хватит на него денег. Но в то же самое мгновение в груди у нас живут удивительные сердца, которые продолжают стучать, невзирая на все печали и зимы нашей жизни. Каждый из нас ценен, жизнь каждого важна и великолепна, и детали этой жизни достойны запечатления. Именно так должен думать писатель, именно с таким чувством мы должны садиться за стол с ручкой в руке. Мы были здесь; мы – люди; вот так мы жили. Пусть об этом узнают другие, пусть это останется в веках. Подробности важны. Иначе можно было бы сбросить на Землю бомбу – и это не имело бы никакого значения.

В Иерусалиме построен Яд ва-Шем – мемориал Холокоста. Там есть целая библиотека, где поименно перечислены шесть миллионов жертв. Однако там содержатся не только имена, но и сведения о том, где эти люди родились, где жили, – все, что было возможно узнать о них. Эти люди существовали, и они важны. В переводе с иврита Яд ва-Шем как раз и означает «память и имя». Во время Холокоста были уничтожены не безымянные людские массы, а человеческие существа.

В Вашингтоне есть Вьетнамский мемориал. Там приведены – полностью – имена пятидесяти тысяч американских солдат, погибших во Вьетнаме. Реальные люди c реальными именами были убиты – перестали существовать в этом мире. Среди них есть имя Дональда Миллера – мальчика, с которым мы дружили во втором классе; он рисовал танки, солдат и корабли на полях всех тетрадей по математике. Когда мы видим имена, мы лучше помним. Мы несем имя с собой через всю жизнь, мы откликаемся на него в классе, на вручении дипломов или когда кто-то шепчет его в ночи.

Это очень важно: называть имена – говорить о том, кто мы есть, произносить названия мест, где мы жили, записывать подробности нашей жизни. «В Альбукерке я жила на Угольной улице рядом с гаражом и носила покупки в бумажных пакетах из магазина на Главной Авеню. Рано весной сосед посадил свеклу, и я смотрела, как разрастаются ее красно-зеленые листья».

Мы жили; моменты нашей жизни очень важны. В этом состоит роль писателя: доносить детали, из которых складывается история людей и человечества, не забывать про оранжевые стены в оватоннской кофейне.

Запись подробностей своей жизней – наш ответ бомбам с их убийственным потенциалом, ответ слишком высоким скоростям и гонке за эффективностью. Писатель должен сказать «да» жизни – всему, что есть в ней: стаканам с водой, кофе с молоком, кетчупу на барной стойке. Наша задача как писателей – не в том, чтобы говорить: «Глупо жить в маленьком городе и питаться в кафе, когда можно готовить здоровые блюда дома». Наша задача – говорить священное «да» реальным вещам, реальной правде о том, кто мы такие, – несколько лишних фунтов веса, серая холодная улица за окном, рождественские украшения в витрине, еврейская писательница в оранжевом кафе с подругой-блондинкой, у которой чернокожие дети. Мы должны стать писателями, которые принимают вещи такими, какие они есть в нашей жизни, которые учатся любить подробности и идут вперед со словом «да» на губах, чтобы в мире было поменьше разных «нет», калечащих жизни и лишающих подробности продолжения.

Печем торт

Когда вы печете торт, у вас есть определенные ингредиенты: сахар, мука, масло, пищевая сода, яйца, молоко. Вы кладете их в миску и перемешиваете, но это еще не торт. Пока это только тесто. Его надо поставить в духовку и добавить жар, энергию, чтобы наконец получился торт – и этот торт совсем не похож на изначальные ингредиенты. Это напоминает, как родители в шестидесятых не могли признать, что хиппи – это их собственные дети. Молоко и яйца глядят на торт и говорят: «Это не наше». Не яйцо, не молоко, а дочь с докторской степенью у родителей-беженцев – чужая в собственном доме.