Человек, который украл всё (СИ)

Зрелище, которое предстало невыспавшимся очам молодого мерзавца, было, прямо сказать, пугающим: в самом тёмном углу его комнатки возвышалась длинная фигура, закутанная в бесформенный чёрный плащ, который полностью скрывал лицо. И эта фигура тихо, с угрожающей настойчивостью, звала его по имени.

- Ты кто такой? – прохрипел Гармил, хватаясь за пояс штанов и запоздало обнаруживая, что там нет шпаги. А спьяну он совсем не помнил, куда её положил. Фигура глухо, раскатисто расхохоталась.

- Оружие тебе не поможет, смертный, – зловещим голосом произнёс Гармил. – Но я не собираюсь нападать на тебя. Меня послали, чтобы предупредить тебя о грозящей тебе опасности.

И ни слова лжи, с удовольствием отметил он про себя. Недоумок Энмор был бы доволен… Помолчав несколько секунд, Гармил продолжил гудеть:

- Тот, кого ты считал мёртвым, сумел ухватиться за край жизни. Теперь он идёт по твоему следу, преисполненный жаждой мести…

- Что? Кориэль жив?! – вскричал Кинн, брызгая слюной. – Да ты всё врёшь, тварь! После такого он не мог выжить!

- Его жизнь спас волшебник, – потусторонним голосом ответил Гармил. – Сейчас он сопровождает твоего брата и во всём помогает ему.

- Волшебник, – прошептал Кинн, как-то сразу во всё поверив. В горле у него пересохло – впрочем, скорее от выпивки, чем от испуга. При всех своих недостатках Кинн был очень храбрым – хотя его самоуверенность и храбрость могла превратить в недостаток.

- Его имя Энмор Кровеглазый, – прогудел Гармил, – его можно узнать по красным глазам. Скоро они явятся сюда. На этом всё, Кинн Нодер. Моё дело – предупредить. Решай свои дела сам…

Сказав эти слова, фигура сжалась и уменьшилась, полы плаща превратились в чёрные мембранные крылья, капюшон – в уродливую мордочку с торчащими острыми ушами. Стремительно хлопая крылышками, летучая мышь вылетела в открытое окно, оставив Кинна наедине со своими мыслями.

Мыслями, прямо сказать, нерадостными.

Посидев некоторое время, играя желваками, Кинн решительно соскочил с кровати, зашарил по комнате в поисках сапог и шпаги. Надев всё это, он зашагал к двери. На пороге остановился и поднёс к глазам левую руку. На среднем пальце посвёркивали два маленьких квадратных аметиста.

- В следующий раз тебе повезёт меньше, братец, – усмехнулся Кинн и вышел из комнаты.

Его отец стал первым советником короля, когда Кинну было двенадцать. В первый раз отправляясь в столицу, граф Нодер взял мальчика с собой. Во время остановки в Винкаре они, конечно, останавливались в гостинице, а не в «Заходи, не бойся!», но Кинн успел услышать разговоры об этом местечке, и хорошенько их запомнил. Он всегда был очень любознательным мальчиком, вот только папа этого не ценил. Так, например, полгода назад Кинн хорошо изучил законы Тонского Королевства, и выяснил, что ещё во времена жестокой королевы Авильнайи был принят указ, по которому наследник осуждённого дворянина не лишался титула, привилегий и имущества, если способствовал следствию. Поэтому, когда графам Шегонскому и Эрметилнскому понадобилась помощь, Кинн тут же предложил свои услуги. Отношения с отцом у него давно уже были хуже некуда, а тут ещё появился этот ублюдок, для которого отец загорелся желанием отрезать хороший кусок своих – а значит, и Кинна – владений. Действовать следовало быстро. Пришлось многое подтасовать, кое-кого запугать – тут уж Кинн в подробности не вдавался, всем занимались его более влиятельные друзья – зато теперь дело в шляпе. Совсем скоро он станет графом Нодером, и, возможно, за свои услуги даже получит место в королевском совете… Только сначала надо убрать Кориэля. Он бы занялся этим сам, но дожидаться братца нет никакого желания. Лучше поручить это кое-кому из местных постояльцев, из тех, кто никогда не промахивается и не задаёт лишних вопросов.

Думая об этом, Кинн неторопливо спускался по лестнице в зал, где всё ещё пили, ели, играли в карты, пели и дрались знаменитые на весь Винкар наёмные убийцы.

====== 20 сентября (утро) ======

Только утром измученные и уставшие Энмор и Кориэль добрались до Винкара. Они ехали без остановки всю ночь, различая дорогу благодаря белым верстовым столбам. Этих столбов Энмор насчитал тридцать, и был уверен, что ещё долго запомнит этот путь. Он никогда не думал, что Западный тракт такой тряский и неудобный. Когда конёк поравнялся с первыми домами Винкара, путешественники соскочили на землю и дальше пошли пешком, ведя его в поводу. Соловушка (так звали коня), шёл устало, но послушно, причмокивая пушистыми губами и шевеля ушами. Висельник, всю ночь мирно продремавший на плечах хозяина, весьма бодро вышагивал рядом с Энмором, задрав хвост трубой и угрожающе шипя на местных кошек, выглядывающих из подворотен. А вот Энмор и Кориэль двигались еле-еле. Все мышцы у них болели, и со стороны они походили не то на горьких пьяниц, не то на демонов, завладевших человеческими телами и не очень понимающими, как этими штуками пользоваться.