Человек, который знал все

Она сидела, рыдая, больше часа на краю ванны, мотала растрепанной головой, как полоумная, а потом позвонила Шимкевичу и сказала глухим, треснувшим голосом: "Я твоя сучка".

Глава девятая

ВОДОПОЙ НА ОЗЕРЕ ВИКТОРИЯ

Вот какой утренний телефонный разговор довелось выслушать полковнику Стефанову по долгу службы.

Очевидно, странноватый диалог двух бывших супругов не был самым захватывающим звуковым "документом" в полковничьей коллекции. Но именно эта прослушка фактически перевернула судьбу Стефанова и довела его до таких поступков, о которых стефановские коллеги в погонах всегда с пафосным отвращением говорили: "Измена Родине". И с восхищением присовокупляли два-три нецензурных слова.

Паузы в разговоре иногда были настолько тихи, что полковник начинал сомневаться в исправности аппаратуры.

– Ирина, это я. Не удивляйся.

– Как ты меня нашел?

– Так… Случайно.

– Не звони сюда больше.

– Ирина, девочка моя, зачем ты сидишь на этой даче? Зачем ты его ждешь?

– Откуда ты знаешь? Следишь за мной?

– Я не слежу. Я прошу тебя – возвращайся! Прошу тебя. У нас теперь есть деньги, сколько угодно.

– Ты что, занялся бизнесом?

– Могу заняться, если тебе так нравится… Давай я за тобой сейчас приеду?

– Сюда не пустят. Здесь охрана.

(Пауза.)

– Саша, я, наверно, сошла с ума. Но я уже не могу без этого человека.

– Ты хоть знаешь, с кем связалась? Он бандит. Реальный убийца. Он людей заказывает.

– Что ты несешь?!

– Сейчас, например, готовит покушение на губернатора.

(Пауза.)

– Откуда ты это взял?

– Тебе я скажу. Хотя ты все равно не поверишь. В общем, я могу теперь узнавать все, что мне нужно. В любой момент.

– Прямо все-все?

– Абсолютно.

– Откуда?

– Просто само в голову приходит.

(Долгая пауза.)

– Саш, ты, наверно, тоже с ума сошел?

– Ну хорошо. Спроси меня что угодно! Что тебя сейчас интересует больше всего?

(Пауза.)

– Меня интересует, когда он приедет. Когда он сюда приедет?

– Завтра вечером.

– А сегодня??

– Только завтра. И знаешь… Он тебя снова будет мучить, заставлять унижаться. Он тобой обзавелся, как домашним животным… Тебе этого хочется?

– Мне этого хочется.

(Долгая пауза.)

– Ирина, можно я задам глупый вопрос? Я, конечно, не ангел. Тебе трудно со мной было. Но я, правда, не понимаю – чем он так хорош для тебя?

– Ты серьезно спрашиваешь?

– Я серьезно. Что он может такого, на что я не способен?

– Саша, прости. Я тебе скажу. Он меня может изнасиловать. А ты – нет.

Еще только набирая номер, чтобы сказать: "Прошу тебя -возвращайся!", Безукладников уже точно знал: она не вернется. Но не верил и не верил этому знанию. Его потянуло на улицу – пойти, поехать неважно куда, лишь бы не сидеть в квартире одному.

Во дворе в холодном осеннем воздухе Безукладникову чудилось какое-то гостеприимство, словно бы его тут ждали. Хотя четыре пары следящих глаз, действительно ждавших его – за тонированными стеклами грязно-синей "Тойоты", на скамье у детской площадки, на крыльце соседнего подъезда, – он добросовестно не заметил.

И те, кто потом следовал по городу за праздношатающимся объектом, прилагая неимоверные конспиративные усилия, были сбиты с толку и сражены зашифрованностью его маневров. Надо обладать особо изощренной хитростью, чтобы дойти торопливым шагом до перекрестка, застрять на целых девятнадцать минут под светофором с идиотским выражением лица, якобы заглядевшись на чередующиеся потоки людей и машин, а затем все же тронуться с места – на красный свет. Добраться пешком до неблизкого железнодорожного вокзала, выстоять очередь в кассу для поездов дальнего следования, дважды пересечь привокзальную площадь, взад-вперед, и на ходу выбросить в урну только что купленный билет (одно спальное место в плацкартном вагоне до города Оренбурга). Битый час клеиться к витрине ларька с пиратскими видеокассетами и китайской электроникой, так ничего и не выбрав. Положить две пятидесятидолларовые купюры в пластиковую баночку из-под майонеза – орудие труда молчаливой старухи-нищенки. Приценившись к пахучим шашлыкам, съесть неподалеку два копеечных пирожка с печенью, продаваемых с тележки. Запрыгнуть в троллейбус, доехать до Атриум Палас Отеля, купить в ресторанном баре пачку сигарет "Парламент" (хотя они есть и в любом уличном киоске), выйти на воздух и с ненормальной быстротой выкурить две сигареты подряд. Затем, после коротких блужданий вокруг автостоянки, нерешительно зайти в "Венское кафе", не менее получаса просидеть над бокалом яблочного сока, откровенно робея перед официанткой, помычать под сурдинку, покивать в такт фирменному для этого заведения Моцарту. Уходя, забыть на столе кошелек, возвратиться, забрать, окончательно уйти, направиться в глухую подворотню позади старинной бани. Покрошить носком ботинка серый ледок у подножья водостока, набрести на мерзлую скамейку, примоститься на левом сухом краю – и заплакать.