Человек, который знал все

W полагал, что большая часть людских отношений – это вынужденные, быстро окисляющиеся контакты между "человеком на работе" и "частным человеком", утоляющим свои личные нужды. Большинство "людей на работе" тупо или остро недовольны своим статусом и принуждены терпеть повадки "частных", лавируя между лояльностью и раздражением. W как раз был из числа недовольных остро. Спроси его (либо спроси он себя сам), какой участи он достоин, W ответил бы с усмешкой, что при другом жизненном раскладе мог бы рассчитывать на Оскара – неважно, в какой номинации. Вместо этого он копался по долгу службы в так называемом "человеческом шлаке", выскребая высокобюджетные информационные молекулы. Собственно, и вся его суперсекретная многотысячная контора занималась тем же самым – выскребанием неочевидных фактов из мирового шлака.

Неудобный русский не вписывался ни в какую программу, поскольку жил только по своей внутренней. Например, он терпеливо, с рассеянным видом выслушивал тщательно заготовленные вопросы стратегического назначения, а потом вдруг интересовался: "Вот вы в субботу фильм с Джеймсом Бондом смотрели… Вы же любите Джеймса Бонда. А Шона Коннери терпеть не можете. Почему??" W находчиво огрызался: "Зачем спрашивать, если и так все знаешь!" В иные дни русский выказывал желание сообщить нечто экстремально серьезное, при этом искренне волновался: якобы от его слов зависят жизни людей… W ненавидел, когда к служебным темам по-дилетантски примешивали чувства и пафос, а потому слушал почти брезгливо. Суть сообщения сводилась к следующему.

Агентству нет смысла тратить столько денег и сил, сколько оно тратит на перехват телефонных разговоров, факсов и электронной почты по всему миру. Совершенно незачем прослушивать такие толпы людей и заглядывать в такую прорву е-мейлов. Не говоря уже о моральной сомнительности этого занятия. Достаточно ограничиться узким сектором, откуда может прийти (и придет) реальная угроза. В сущности, это всего лишь несколько почтовых серверов, чуть более десятка адресов и полторы сотни телефонов, из которых большая часть принадлежит "Аль-Каиде" (он сказал: вашей любимой "Аль-Каиде"). Вот на них и надо нацелиться, просто необходимо, если Агентство Национальной Безопасности действительно занимается национальной безопасностью, а не только банальным шпионажем.

– Вы передадите мои слова начальству?

W, поджав губы, обещал передать.

И уже назавтра, ломая план допроса, назойливый русский допытывался:

"Вы передали?? Что они ответили?"

Он знал ответ, но не хотел верить сам себе.

Поклонник Джеймса Бонда с нечеловеческим терпением пытался направить беседу в нужное русло. Дескать, начальство благодарит, а теперь предлагает обсудить не менее важный вопрос. Он касается маршрутов российских ракетных поездов. Дело в том, что ракетные поезда…

Безукладников смотрел потрясенно, глазами обманутого подростка:

– Вы что, издеваетесь? Или шутите? Зачем вам вся эта фигня?!

Глава восемнадцатая

ТЕХНИКА СКРАДЫВАНИЯ

В мае 1960 года 32-летний сержант Данлап явился на 16-ю улицу в Вашингтоне, где располагалось советское посольство, и тихим голосом предложил купить у него копии документов Агентства Национальной Безопасности США. Из посольства он вышел окрыленный, с приятным авансом в кармане.

Тихий отец семерых детей, Джек Данлап служил в Агентстве курьером, доставщиком бумажек с печатями, чуть ли не мальчиком на побегушках, затем генеральским шофером. Эта скромная теневая должность, однако, позволяла Данлапу в любое время покидать крепость Форт-Мид без досмотра автомобиля.

В доме на 16-й улице сидели понимающие люди. Очень скоро шофер-посыльный прикупил себе крейсерскую парусно-моторную яхту, скоростной глиссер с воздушным винтом, "Ягуар" небесного цвета и два "Кадиллака". Его стали узнавать на элитных курортах и в дорогих клубах. Нескромные денежные вопросы Джек отстранял печальной улыбкой и слабым намеком на безвременно усопшую тетю.

Спустя четыре сладких года сержант подвергся плановой служебной проверке на детекторе лжи, который бесстрастно указал на две склонности Джека Данлапа – к мелкому воровству и крупнокалиберному вранью. Этого было маловато для разоблачения, но хватило для запуска пристального негласного расследования. Данлап лишился доступа к важным бумажкам с печатями, а заодно и покоя. Впервые в жизни ему приснился электрический стул.

Летом 1964-го, после двух неумелых попыток суицида, Джек Данлап навсегда усыпил себя выхлопными газами, старательно задраив окна в "Ягуаре" небесного цвета.

Агентство Национальной Безопасности узнало о подвигах Данлапа от его несчастной жены. К тому времени сержант уже месяц лежал захороненный с воинскими почестями в Арлингтоне, в двух шагах от будущей могилы Джона Кеннеди.

Нельзя сказать, что с уходом Данлапа советская резидентура осиротела навсегда.