Человек многих скрытых эмоций (СИ)

Почему я продолжал так поступать? Я мог просто отпустить её и уйти. Но нет. Сгоряча упивался злостью, противостоянием.

Как бы то ни было, я увидел те же эмоции в её грустных, наполненных слезами зелёных глазах, и мне захотелось прижать Сару к себе, расцеловать глаза, нос, губы, словно этим мог стереть все ужасные вещи, которые наговорил и сделал ей.

— Сара… — я двинулся вокруг капота, но она сама подошла ко мне и швырнула что-то в грудь. Я беспомощно наблюдал, как Сара пересекла наши дворы, вбежала в дом.

Нет.

Глядя ей вслед, на темное крыльцо и закрытую дверь, лишь через минуту-другую почувствовал в руке бумагу.

Когда опустил взгляд, во рту пересохло, сердце больно заколотилось в груди. Это была фотография.

Моя.

В возрасте четырнадцати лет.

Всю мою спину покрывали синяки и кровавые подтеки, оставшиеся после визита к отцу. Сара нашла это фото на дне коробки под моей кроватью.

Она пришла не для того, чтобы поздравить меня с днем рождения.

Я застал её за розысками.

И только что оттолкнул её, не сказав то, о чем Сара уже знала.

========== Часть 27 ==========

Я рванул с места, вдавив газ в пол. Вниз по улице, на окраину города, куда не доставало уличное освещение.

Езда помогла прояснить царивший в голове хаос из-за Сары. Я не убегал. Я пытался обособиться.

Она не поймет, и совершенно точно станет смотреть на меня по-другому. Почему до нее не доходило, что прошлое не важно?

Полагаю, я бы мог отреагировать помягче, но Сара продолжала совать нос в дела, которые ее не касались.

Сжал руль мертвой хваткой, убеждая себя не сбавить скорость и не повернуть обратно.

Мне нельзя возвращаться. Она захочет все узнать, однако стыд за то, как я поступил с братом, превосходил стыд за такое обращение с Сарой.

Неужели она не видела, что некоторые вещи лучше не выносить на поверхность?

— Иди. Помоги своему брату, — говорит отец слишком добродушным тоном. Мои руки дрожат; я смотрю на него.

Что происходит? – спрашиваю сам себя.

— Не веди себя так, будто у тебя есть выбор, — он указывает мне путь бутылкой, которую держит в руке.

Деревянные ступеньки скрипят от каждого моего шага, тусклый свет не предлагает комфорта. В старой печи горит зловещий огонек, но чем ниже я спускаюсь, тем холоднее становится воздух.

Где Макс?

Оглядываюсь на отца, стоящего на вершине лестницы в кухне, и мной все сильнее и сильнее овладевает чувство, будто меня затягивает в черную дыру.

Меня больше никто не увидит.

Но он машет рукой, чтобы я не останавливался.

Я не хочу туда идти. Мои босые ноги мерзнут, щепки древесины впиваются в подошвы. Когда я останавливаюсь, мое сердце едва не выскакивает из груди.

Я вижу Макса.

Я вижу их.

Затем вижу кровь.

Я припарковал Босс на стоянке возле заднего входа в парк. В Игл Пойт можно попасть двумя путями: через центральные ворота на машине, либо через задний вход для пешеходов и велосипедистов, где есть стоянка. Я выбрал именно последний.

Тот, что ближе к пруду.

Не помню, как добрался сюда, потому что в процессе вождения мой мозг обычно работал на автопилоте. Рано или поздно я всегда оказывался там, где хотел быть.

Иногда – в автомастерской, чтобы повозиться с машиной. Или у Дэвида на вечеринке. А временами – дома у какой-нибудь девчонки.

Но сегодня… Парк? Пруд?

Волоски на руках встали дыбом, горло запекло от подступившей желчи. Нежелание находиться тут, наверно, посоперничало бы только с нежеланием встречаться завтра с отцом.

Однако я все равно прошел через ворота, несмотря на поздний час. Спустился по каменным валунам к пруду, который не видел несколько лет.

Водоем был искусственный, берега и возвышенности вокруг него, включая лестницу, ведущую к воде, были вытесаны из песчаника. От пруда в лес тянулась другая дорожка, тоже вымощенная песчаником. Она вела к смотровой площадке над рекой.

Местечко было уединенное, причудливое, и особенное для нас с Сарой. Мы приходили сюда на пикники, соседские свадьбы или просто погулять, когда ночами тайком выбирались из дома.

Посещая этот пруд в последний раз, я последний раз в жизни плакал.

— Сара? Иди сюда, милая, — зовет мистер Браун, и мое сердце начинает стучать отбойным молотком в груди. Мне не терпится увидеть Сару. Обнять её.

Сказать то, что должен был сказать уже давно. Что я люблю её.

В животе урчит от голода. Я смотрю на свои грязные руки, жалея, что не помылся перед тем, как отправиться за ней. Но я знаю, Сара не обратит на это внимания.

Спускаясь по каменным ступенькам, вижу, как она садится на покрывало, опирается на руки и скрещивает лодыжки.

Сара такая красивая. И она улыбается.

Мысли возвращаются к Максу; я чувствую, как мои мышцы напрягаются. Я должен кому-нибудь рассказать. Но сперва мне нужна Сара.

Двигаюсь в её сторону, но затем замечаю свою мать, поэтому прячусь за валуном. Злость и отвращение сковывают меня.

Почему она здесь? Не хочу её видеть.

Я звонил домой на каникулах. Пытался попросить у нее помощи, а она оставила меня там. Почему мать здесь, с ними?

Пытаюсь контролировать свое дыхание, но чувствую, как горло сжимается, будто мне плакать хочется.