Человек многих скрытых эмоций (СИ)

Я также рассказал Саре, до какой степени отец нас ненавидел, как моя мать бросила нас, как я бросил Макса, оставил его там, когда он отказался сбежать со мной.

Глаза Сары покраснели, наполнились слезами, которые она старалась сдержать.

Я излил все гнусности, занимавшие мои мысли, весь вздор, очернявший сердце. Мне хотелось утереть слезы, пролитые ею из-за меня.

Она всегда переживала. Она всегда любила меня.

Я обращался с ней отвратительно в течение трех лет, но Сара все равно плакала обо мне.

Глядя на её опечаленное лицо, почувствовал, как горло сдавило до боли. Я понимал – она имела полное право не простить меня.

Но знал, что простит.

Может, именно этот аспект любви я упустил.

Нельзя сдержать любовь или отгородиться от нее, если она заслужена. Её невозможно контролировать подобным образом.

Завершив свой мерзкий рассказ, просто сидел рядом с Сарой, ожидая её ответных слов. Я не мог понять, что творилось у нее в голове, однако она позволила мне выговориться, выслушала.

— С тех пор ты виделся со своим папой? — наконец спросила Сара.

Папой. Такое чужеродное слово. Я называл его отцом, имея в виду лишь то, что двадцатидвухлетний мужчина соблазнил семнадцатилетнюю девушку, результатом чего стало мое появление на свет.

— Видел его сегодня, — ответил я. — Я встречаюсь с ним каждые выходные.

Чистая правда. Хотя технически свой последний визит я не завершил.

— Что? — её зеленые глаза округлились. — Почему?

— Потому что жизнь – стерва, вот почему,— я горько хохотнул.

После драки на прошлой неделе, судья принял решение, что я выполнил свои обязательства, и освободил меня от ответственности с сегодняшнего дня. Утром видел отца издалека, только вряд ли это наша последняя встреча. Я был в этом уверен.

Сара посмотрела на меня, впитывая все мои слова. Я рассказал о своем проблемном периоде после её отъезда во Францию, как скучал по ней, как приемный отец ударил Макса, и о своей сделке с судьей.

Поднявшись, отошел обратно к балкону, оставив Сару одну, чтобы она переварила полученную информацию.

— Значит, туда ты уезжаешь на выходные. В тюрьму?

Похоже, Сара нашла не только фотографии. Мать попросила сохранять чеки за мотели и бензин для налоговых отчетов. Эта хрень валялась по всей комнате.

— Да, каждую субботу, — ответил, кивнув. — Хотя сегодня был мой последний визит.

— Где твой брат сейчас?

В безопасности.

— В Саратове. Цел и невредим, в хорошей семье. Я навещаю его по воскресеньям. Но мы с мамой пытаемся добиться, чтобы разрешили ему переехать к нам. Она в завязке. Максу почти семнадцать, так что он уже не ребенок.

Я хотел, чтобы Макс познакомился с Сарой, и если мать добьется успеха с адвокатом, тогда мой брат совсем скоро переедет к нам.

Она встала с кровати и подошла ко мне.

— Почему ты сразу мне все не рассказал? — спросила Сара. — Я бы тебя поддержала.

Как же я жалею, что не позволил тебе.

С данным вопросом мне до сих пор было тяжело. От мысли, что Сара оказала бы мне поддержку… или хотя бы попыталась… комната уменьшилась в десять раз.

Маленькие шажки, детка.

Я провел пальцами по волосам, облокотился на ограду.

— Когда я добрался домой, то в первую очередь подумал о тебе. Ну, кроме размышлений о том, как помочь Максу, — пояснил я. — Мне нужно было тебя увидеть. Мама могла валить ко всем чертям. Я хотел только тебя. Я тебя любил, — последнюю фразу произнес шепотом.

В животе все завязалось в тугой узел от сожаления. Сжал кулаки, мысленно возвращаясь в тот день, когда сам все изменил.

— Я пошел к вам домой, но твоя бабушка сказала, что ты ушла. Она уговаривала меня остаться. Думаю, она заметила мой странный вид. Но я все равно убежал искать тебя. Спустя какое-то время прибрел к пруду в парке, — я наконец-то посмотрел на Сару. — И ты была там… со своим отцом и моей матерью, играя в маленькую семью.

Мне было понятно замешательство в её взгляде. Даже сейчас осознавал, что тогда всего лишь произошла череда печальных событий, которые я принял слишком близко к сердцу. Я был не прав.

— Кирилл… — начала она, но я её остановил.

— Сара, ты не сделала ничего плохого. Позже я это осознал. Но постарайся понять, что творилось у меня в голове в тот момент. Я прошел через ад. Я ослаб, у меня все болело от побоев. Я был голоден. Меня предали люди, на которых я рассчитывал. Мама, которая не помогла, когда я в ней нуждался; отец, который издевался надо мной и моим беспомощным братом, — я глубоко вздохнул. — А потом я увидел тебя с нашими родителями, вы выглядели словно счастливая, идеальная семья. Пока мы с Максом терпели боль, надеясь хотя бы день пережить, ты видела мать, которой у меня никогда не было. Твой папа водил тебя на пикники, покупал мороженное, в то время как мой избивал меня. Я чувствовал, что никому не нужен, что все продолжали жить без меня. Всем было наплевать.

В тот день и предшествующие несколько недель произошло слишком многое, чересчур быстро, и внезапно я стал другим.

— Ты стала целью, Сара. Я ненавидел родителей, переживал за брата. Черт, я не мог рассчитывать ни на кого, кроме себя. Когда злился на тебя, мне становилось лучше. Гораздо.