Человек может

— Может быть, — прищурилась Лена. — Но, сводя к одному сознательные и бессознательные действия, действия, вызванные плохими привычками, направленные во вред обществу, сами-то вы знаете, в какую сторону тянете эту спичку?

— Как и все мы, — ответил Валентин Николаевич. — Иногда вперед, а иногда и назад… А в общем вы, как всегда, правы. — Он улыбнулся, точно извиняясь. — И эта ваша правота, как я стал замечать в последнее время, становится для меня все более необходимой. Я хотел, если вы не возражаете, поговорить с вами вот о чем… — Он плотно сжал губы, посмотрел на Лену и снова отвел взгляд. — У меня жена, с которой я очень дружу, и дочка, которую я очень люблю. Я ничего не собираюсь менять в устройстве своей жизни, которая, как мне кажется, налажена правильно и неплохо. И все-таки… Почему бы нам не стать ближе?

Лена удивилась. Не его словам. Себе. Предложение Валентина Николаевича ей не показалось унизительным. Он был таким же, как и многие другие. Не хуже и не лучше.

— Нет, — определенно и спокойно ответила Лена. — Не могу.

— Не хочу, — повторил ее интонацию Валентин Николаевич.

Они переглянулись и рассмеялись.

Недавно известный эстрадный певец Артур Караваев исполнял песенку, текст которой сочинил Валентин Николаевич. Начиналась она так:

Зерно я вез на станцию,
Зерном колхоз наш славится,
И вдруг у самой станции
Мне встретилась красавица.
Узнал, что с ней нам по пути,
И предлагаю подвезти:
— Машиной мигом вас домчу! —
Но девушка смутилась,
Сказала сразу — не могу,
Потом сказала — не хочу,
А после — согласилась.

— Нет, — повторила Лена, — я и после не соглашусь.

— Как угодно, — сказал Валентин Николаевич. — Я вам предлагал заговор равных.

Они вышли из парка на улицу. Валентин Николаевич остановил такси.

— Бедный мой, — сказала Лена с неожиданным сочувствием. — Вы сегодня очень старались?

— Очень, — сознался Валентин Николаевич.

8

— Вы обещали рассказать мне о проблеме, над которой работаете, — сказала Лена.

— Да, — ответил Павел. — Обещал.

Он пришел в редакцию к Валентину Николаевичу, но не застал его, зашел к Лене и сейчас сидел перед ней, медленно поворачивая крышку чернильницы. Разговор не ладился, и он уже жалел, что пришел, — забрать у Ермака свои бумаги он мог бы и позже.

— Обещал, — повторил Павел. — Я много думал над тем, как рассказать так, чтобы вам было и понятно и интересно.

Лена молчала.

— Ну вот представьте, что с вами говорит азот. Не с вами, а со всем человечеством. Вот что сказал бы он…

И Павел, глядя перед собой в одну точку, заговорил тем бесцветным голосом, какой бывает лишь при чтении вслух:

— «А» — не, «зо» — жизнь. «Не поддерживающий жизни». Так меня назвали люди. В классическом опыте Лавуазье мышь погибала в воздухе, лишенном кислорода, то есть в почти чистом азоте.

Величайшее заблуждение! Вы должны были назвать меня «зотом» — носителем жизни. Хотя бы из уважения к собственному существованию. Потому что все живое обязательно имеет в своем организме белковые вещества. А вы должны знать, что не бывает белка без азота.

Азот более драгоценен с общебиологической точки зрения, чем самые редкие из благородных металлов, — сказал обо мне мой друг академик Омелянский. Он был прав.

Боже мой, — подумала Лена. — Он это написал заранее. Написал и, быть может, даже выучил наизусть… Она покраснела. Таким образом еще никто не выказывал к ней своего интереса.

— Запомните — перед вами грандиозная проблема, — продолжал Павел, тоже краснея. — И имя ей — азот.

Я — невидимка. Я — газ без цвета, запаха и вкуса. Химики говорят, что я очень инертен. А я отвечаю, что они недостаточно активны.

Я составляю по весу семьдесят пять целых, семь десятых процента атмосферы. Над вашим столом поднимается столб воздуха, в котором содержится шестнадцать тонн азота. Только тем количеством азота, которое находится над гектаром почвы, вы могли бы обеспечить всю живую природу и все потребности человечества на двадцать лет. И несмотря на это, растениям очень часто не хватает именно меня.

Когда я свободен, я недоступен для растений. Они могут поглощать меня, лишь когда я связан. Тогда они получают азот из почвы. Я содержусь в ней в виде солей. Почвенная вода растворяет эти соли, растения всасывают их корнями и перерабатывают азот в своих клетках в белки и другие сложные соединения.

Так меня получают растения. Вы же, люди, и все другие животные не можете меня усваивать в виде солей. Для вашего питания необходимы белки, которые вырабатывают растения или животные. А белков — ничем не заменить. Поэтому ваше существование и находится в полной зависимости от растений: только при их посредстве животные могут получать необходимый им азот.

Павел увлекся. Забыл, что выступает от имени азота, и заговорил от своего имени. Голос его звучал глубже, выразительней: