Человек на дороге (Лучшее из чудовищ-3)

– Вовсе нет. Я говорю тебе то, что собираюсь сделать сам.

– Что?…

– Я собираюсь убить себя, когда война закончится, – все так же невозмутимо пояснил лорд Ирмеон. – Я не делаю это сейчас лишь потому, что хочу уберечь других людей от того, что пришлось пройти мне. Ты думаешь, только ты потерял кого-то? Нет, не так… Думаешь, что только ты потерял все? Таких много. Загнанных, одиноких и озлобленных, потерявших всякую надежду. Они живут по всей провинции и часто делают то, о чем думаешь ты – убивают себя. Мы отличаемся от них лишь тем, что знаем правду: принц Кирин жив и возвращение к мирному прошлому возможно.

– После всего, что уже произошло, я не знаю, достойны ли эти земли мира…

– А это уже не нам с тобой решать, не тем, кто поддался боли и потерял связь с жизнью. Моя жена умерла несколько лет назад. От болезни, такова воля природы, и я знал об этом, но смириться мне было сложно. Уже тогда я думал о том, почему боги несправедливы. И все равно я повторял себе, что моя жена жила долго, успела быть счастливой и оставить после себя прекрасную дочь. С тех пор Илиза стала воплощением всего лучшего, что я сделал за свою жизнь. Будущее я оставлял ей, мне не страшно было умирать, зная, что она останется и продолжит мой род. Но не сложилось. Должен был умереть я, а умерла она.

Маг уже догадывался, к чему все идет. Он слышал о том, что Камит приказал собрать в столице наследниц самых богатых и влиятельных родов. Тогда все были уверены, что они – почетные гостьи, которым ничего не угрожает.

А потом до Эймера дошли слухи, что те девушки умирают одна за другой. После того, как маг увидел в подземном городе Сейдена, он наконец понял, для каких "темных ритуалов" они были нужны.

– Мою дочь не просто убили, – голос лорда Ирмеона стал ледяным, неживым почти. – Перед смертью она прошла через то, чего даже худшие из преступников не заслуживают. А она была невинна! За свою жизнь Илиза не обидела ни одного живого существа, и когда я пытался понять, за что ей такое страдание, я не мог найти ответа. Конечно, после того, как я не уберег ее, я не имел права жить дальше. Я, ее отец, подвел ее, не справился со своим священным долгом. Когда мне привезли ее тело, я сразу понял, что скоро умру, что я должен сделать это. Но знаешь, что? Я сам предложил союзникам принца Кирина свою помощь, и именно потому, что принял решение о смерти.

– Почему? – еле слышно произнес Эймер.

– Потому что раз я не справился с защитой Илизы, я хотел так почтить память о ней и обо всей нашей семье. Я не мог умереть, зная, что из-за Камита другие девушки повторяют ее судьбу. Поэтому я выполню обещание, данное ее духу, до конца: я помогу принцу занять трон. И я прошу тебя сделать то же самое, потому что это твой долг.

– Перед кем же?

– Перед всеми, кого ты хотел защитить и не смог. Не важно, что ты пытался. Важно, что это ни к чему не привело.

Что ж… Жестко, но справедливо. Прямолинейность лорда Ирмеона значила для Эймера больше, чем любые сладкие утешения.

Он ведь и правда не справился. Когда он объявил себя главой подземного города, он поклялся защищать его жителей до последнего. И предательство Клои – тоже его вина. Это он не уследил за ней, он не понял, что творится у нее на душе, он дал ей власть, достаточную для убийства стольких магов.

Бесполезно пытаться понять, почему она сделала это. Клоя мертва, в ее истории поставлена точка. Но в его истории – нет. Эймер невольно вспомнил, как сильно он хотел помочь принцу Кирину до нападения на город. Сейчас это желание, наивное и эмоциональное, не вернулось, но подсказало, куда двигаться дальше.

Даже после всего, что случилось, и после этого ранения, его сила не уменьшилась. Она пригодится в войне. А он… он ведь и там, на поле боя может умереть, но не один, а с чудовищами, которые благодаря ему не смогут добраться до людей. Такая смерть была бы честнее для него.

В конце концов, так и умерла Клоя.

– Вы ведь надеетесь, на самом деле, что я передумаю? – усмехнулся Эймер. – Если пройдет время… Сами вы менять свой выбор не собираетесь, но считаете, что я смогу.

Лорд Ирмеон не стал юлить, он просто кивнул:

– Да. Потому что, хоть мы и похожи, есть существенная разница: ты молод. Моя жизнь и до смерти Илизы подходила к закату. Я точно знаю, что не заведу семью, что у меня не будет детей. Но ты… в тебе жизни еще очень много. Я не знаю, возобладает она над тем разрушением, что уже началось в твоей душе. Я лишь надеюсь, что ты справишься.

В этом Эймер как раз сильно сомневался. То, что случилось в подземном городе, нельзя забыть. Даже если бы он попытался, одного взгляда в зеркало было бы достаточно, чтобы напомнить ему. Но зачем говорить об этом?

– Мар Кассандре в расчетливости не откажешь, – заметил Эймер. – Она ведь знала, что вы повлияте на меня больше, чем любой маг?

– Она тонко чувствует души и видит их сходство. Думаю, это можно назвать расчетливостью, но не обманом. Она прислала меня к тебе, потому что знала, что я буду честен с тобой. Я сражаюсь за память об Илизе, а тебе предлагаю драться за память о тех, кого ты подвел.