Человек на войне (сборник)

При подходе к Киеромяки считаем себя в безопасности, поэтому не стесняемся, разговор ведем свободный, в голос, на немецком языке. Кто знает, разумеется. Анекдоты про задницу, немцы такие любят, байку про баб и выпивку. Сигнал на смех подавать вовремя, чтоб смеяться, где надо, начинали все сразу, а не только те, кто немецкий знает.

Штурмовой группе заранее разобрать часовых, чтобы во время захвата не было путаницы, сами себе не мешали.

Из караула уничтожаем всех, кроме начальника караула и разводящего. С их помощью снимем оставшиеся два поста, в другом конце деревни и внизу в переулке. Действовать только холодным оружием. В самом крайнем, наикрайнейшем, случае – винтовки-бесшумки и пистолеты с глушителями.

После чего снайперы выдвигаются на сарай, ориентируются по целям, по два на каждого часового и на каждый «секрет». Огонь вести плотно, лучше залпом и целиться наверняка.

Конкретные задачи перед каждым бойцом поставят командиры отделений.

Гвоздилину байки и реплики подобрать реальные, солдатские, а не школярские, чтоб у финнов, мало ли кто из них немецкий знает, была полная уверенность – подуставшие союзники спешат на отдых. И никаких сомнений.

Все выполнять тщательно и внимательно, мелочей в нашем деле нет и быть не должно. А то в прошлую вылазку в город Зернов отчебучил.

Мы в немецкой форме, комендантский патруль у нас документы проверяет, а он стоит и у них на виду сигарету пальцами мнет. Это от какого ж немца он этому научился? Когда он видел, чтобы немец перед тем, как закурить, сигарету разминал? Еще бы беломорину достал, мундштук продул или мундштуком по ногтю постучал. А потом у патруля огоньку попросил прикурить. Хорошо, гансы от холода как осинки на ветру колотились, им уже ни до чего было. Но и нам наука, повторял и повторяю – мелочей в нашем деле нет!

Выяснить отношение Николая Иосифовича к советскому строю Микко так и не успел. В ответ на сигнал о состоявшемся контакте и первом удачном разговоре на интересующую тему в «почтовом ящике» нашел новое разведзадание.

В расположении немецких войск в лесу в шести-восьми километрах на восток от деревни Дроздовка замечены гусеничные следы, слышен шум моторов, лязг гусениц, команды и так далее. Необходимо установить род войск, вид вооружения и, по возможности, количество техники, способ охраны, а также, если удастся, номер части и планируемые действия.

– Только и всего, – проворчал Микко.

Утром следующего дня после завтрака Микко поблагодарил деда Эйнора и бабу Хелю за хлеб-соль, за приют и ласку, еще раз выслушал по пунктам письмо к тете Галине, попрощался и стал на лыжи.

Старики расставались с ним с двойственным чувством. Он приносил им известия от дочери, был единственной ниточкой, позволявшей поддерживать с ней связь. С ним им было веселее, все-таки ребенок в доме, хоть и троюродный, да не чужой. Потому искренне радовались его приходу. И в то же время некоторое облегчение с уходом Микко испытывали – дополнительный рот за их скудным столом был все-таки обременителен.

– Ты к нам летом приходи, когда огородина пойдет, – пригласил дед Эйнор. – И до лета, ты не подумай, что отговариваем, заходи. Но летом обязательно, тогда будет и сытнее, и веселее.

Итак, в Хаапасаари разведзадание выполнено. Теперь необходимо реализовать снятую информацию. Но это уже не его заботы. И продолжать контакты с Николаем Иосифовичем, скорее всего, не ему. Заведут под Николая Иосифовича другого нашего человека, теперь уже взрослого, тот пусть обтаптывает и отрясает.

Миша любил профессиональные слова разведки. Любил знать их и произносить. Валерий Борисович был недоволен этим пристрастием, даже сердился – боялся за Мишу: а ну как ненароком сорвется такое словечко с языка во вражеском тылу, как объяснить, откуда знаешь, чем оправдаешься? Однако Миша постоянно отлавливал их и в разговорах с теми же Валерием Борисовичем и Владимиром Семеновичем, хотя и Валерий Борисович, и Владимир Семенович их употребляли, во всяком случае в разговорах с ним, крайне редко. Основным источником жаргона были спецы, с которыми при необходимости Валерий Борисович его сводил. Это были специалисты по тактике разведки, по конспирации, по психологии общения и по маскировке, и по минно-взрывному делу, обучавшие, в основном, безопасному передвижению по местам возможного минирования – чтоб ненароком на воздух не взлететь, и по топографии и по иным направлениям и специальностям, чьи консультации и наставления требовались Мише для выполнения очередного задания. Они не знали и не спрашивали, как его зовут, даже в лицо смотрели очень редко, и то не вглядываясь. Он тоже не знал их имен и должностей, однако не только знания, которые они преподавали ему, но и произносимые ими профессиональные слова и выражения он отлавливал и оставлял в своей памяти.