Человек на все рынки: из Лас-Вегаса на Уолл-стрит. Как я обыграл дилера и рынок

Когда я попытался выяснить по своим «неофициальным каналам», сколько денег инвестировали в предприятие Мейдоффа другие вкладчики, я не раз слышал, что всем его инвесторам было запрещено рассказывать об отношениях с ним, даже друг другу, под страхом прекращения сотрудничества. Тем не менее я продолжал спрашивать, обнаружил полмиллиарда долларов инвестиций и заключил, что истинные масштабы этой схемы должны быть значительно крупнее. Записи одного из инвесторов показывали ежемесячное получение прибыли начиная с 1979 года со среднегодовым уровнем 20 %, причем мне сказали, что такие же результаты получались еще с конца 1960-х годов. Схема работала уже более двадцати лет!

Продемонстрировав, что Мейдофф зачислял на счет моего клиента результаты выдуманных сделок и что он, по-видимому, поступал таким же образом и с несколькими другими инвесторами, с которыми мне удалось поговорить, я получил неопровержимое доказательство мошенничества. Я предупредил своих знакомых и предсказал, что такая постоянно разрастающаяся схема Понци когда-нибудь закончится катастрофой. Схемы Понци приносят инвесторам прибыль. Они используют деньги, вносимые инвесторами, но рано или поздно начинают нуждаться в дополнительных средствах, которые они получают путем привлечения все новых вкладчиков. Этим новым инвесторам также нужно платить, и руководители схемы Понци вынуждены включать в нее все больше и больше участников. Чем дольше такая система остается неразоблаченной, тем сильнее она разрастается и тем болезненнее оказывается ее крах.

В то время Мейдофф был крупной фигурой в области торговли ценными бумагами. Он был председателем биржи NASDAQ, руководил одной из крупнейших фирм на американском внебиржевом фондовом рынке, консультировал правительство и регулярно проходил проверки КЦББ Комиссии по ценным бумагам и биржам (Securities and Exchange Commission, SEC).

Могли ли власти поверить обвинениям в противозаконной деятельности? Ответ на этот вопрос можно найти в истории Гарри Маркопулоса. Когда в 1999 году его руководитель поручил выяснить, почему Мейдофф, используя, по-видимому, аналогичную стратегию, получает бо льшую и более стабильную прибыль, Маркопулос заключил, что с точки зрения финансовой математики это невозможно, – к такому же выводу пришел и я, когда начинал свое расследование, приведшее к доказательствам мошенничества. Хотя Маркопулос не обнаружил конкретных фальшивых сделок, его доводы были абсолютно убедительными даже и без таких неопровержимых доказательств. Следующие десять лет он пытался добиться проведения расследования КЦББ, но комиссия многократно игнорировала его запросы, подтверждала невиновность Мейдоффа по результатам поверхностных проверок и ответила отказом на инициированное Маркопулосом требование бостонского отделения провести расследование компании Madoff Investment по подозрению в использовании схемы Понци.

КЦББ расследовала и описала многочисленные случаи, в которых она оставляла без внимания очевидные улики, конкретные жалобы и явные нарушения законов об обращении ценных бумаг с 1992 года и вплоть до признания Мейдоффом своей вины в 2008-м, в замечательном документе на 477 страниц под названием «Расследование неспособности КЦББ разоблачить схему Понци Бернарда Мейдоффа – Несекретная редакция» (Investigation of Failure of the SEC to Uncover Bernard Madoff’s Ponzi Scheme – Public Version, August 31, 2009, Report No. OIG-509). Однако по меньшей мере до июля 2010 года КЦББ продолжала уничтожать документы[203], касающиеся не только Мейдоффа, но и таких крупных финансовых учреждений, как Goldman Sachs и Bank of America, а также компания SAC Capital Advisors, в рамках продолжающегося расследования деятельности последней. После того, как в конце 2013 года SAC Capital были предъявлены обвинения в торговле с использованием конфиденциальной информации, она согласилась выплатить рекордный штраф 1,8 миллиарда долларов и прекратила допуск сторонних инвесторов.

Через десять лет после того, как я обнаружил мошенничества Мейдоффа, на совещании по инвестиционной деятельности хедж-фондов, организованной газетой Barron’s (еженедельным изданием The Wall Street Journal, в котором публикуются финансовые данные и подробные аналитические статьи), была представлена передовица[204] об инвестиционном менеджере, которого не было, но результаты которого были лучшими из всех, – о Берни Мейдоффе. Еще более привлекательным для инвесторов было то обстоятельство, что он не требовал с них обычных для хедж-фондов комиссионных – 1 % стоимости активов плюс 20 % всей вновь полученной прибыли. Считалось, что он зарабатывает за счет низких процентов с огромного торгового оборота своей брокерской фирмы, получаемого за счет сделок, которые он проводит от имени своих вкладчиков.