Человек, научивший мир читать

Когда Плантен в 1576 году не стал возобновлять деловые отношения с королем, монополию на печать литургических книг для Испании и колоний получил монастырь Сан Лоренцо в Эскориале. Но шло время, а качество местных книг оставалось все таким же низким. Поэтому в 1615 году королевский двор вновь обратился к старым поставщикам – типографии Officina Plantiniana. И опять это сотрудничество принесло множество хлопот: монастырь Сан Лоренцо, конечно, не согласился с потерей выгодного рынка, между ним и «Золотым компасом» завязалась самая настоящая торговая война. В конце концов, был достигнут компромисс: Бальтазар Моретус поставлял литургические книги, а иеремиты из Сан Лоренцо стали его главными клиентами, через них книги расходились по Испании. С 1615 по 1625 год в Эскориал было отправлено книг на впечатляющую сумму 163 607 гульденов. В последующие десятилетия суммы заказов станут намного выше. Бальтазар I проложил путь, по которому пойдут его наследники, – специализация фирмы на литургических книгах для испанского рынка.

* * *

К 1641 году, когда Бальтазар I умер, не имея жены и детей, в типографии уже полностью освоился его преемник. Бальтазар II, второй сын Яна II (первый сын оказался душевнобольным), как писал его дядя Францу Рафеленгу-младшему, – «единственная надежда типографии Плантена»[143]. Он унаследовал прекрасно налаженный бизнес – все еще самую крупную типографию Европы. Теперь типография и лавка размещались в одном здании на Врийдагмаркт. После перестройки дома места было достаточно, а после разрыва с партнером Бальтазар I хотел иметь оба предприятия перед глазами.

«Единственная надежда типографии» не работал с детства на производстве, как это делали молодые поколения в семье до него. Ему было всего три года, когда умер отец, и Бальтазар I взял на себя воспитание племянника, постаравшись дать ему, по крайней мере, такое же хорошее образование, какое получил сам. Младший Бальтазар учился в Антверпене, потом во Франции, но особенных способностей к наукам не проявил. В 1632 году в возрасте 17 лет он вернулся в Антверпен и стал ассистентом дяди, изучая издательское дело и книготорговлю.

Он показал себя достойным преемником и хозяином типографии, но идеалы гуманизма были ему чужды. И дело не только в его равнодушии к наукам – во второй половине XVII века интеллектуальная жизнь в Антверпене заглохла. В этот раз причиной заката города стали условия Вестфальского мира, которым в 1648 году окончилась разрушительная Тридцатилетняя война: реку Шельде закрыли для международного и вообще крупного судоходства. Международной торговле пришел конец. Леон Воэ цитирует слова Жюля Шиффле, гостившего в Антверпене в 1670 году: «Восемьсот магазинов стоят пустыми. Грусть читается на лицах горожан когда-то процветающего города. Ученые, которые украшали Антверпен тридцать лет назад, все мертвы. Все, что от них осталось – это прекрасные эпитафии в церквях да портреты в доме моего хозяина Моретуса»[144].

Антверпен.

Гравюра картографа Маттеуса Мериана, 1641.

Точкой отмечена типография на Врийдагмаркт

Бальтазар II старался, по возможности, издавать разные виды книг, в том числе и научные. Он стал последним типографом в династии, еще печатающим нелитургические книги. Количество и качество продукции при нем несколько снизилось, но, скорее, не по его вине, а как следствие общего упадка Южных Нидерландов. Получив в наследство 75 443 гульдена, он оставил после себя 341 000 гульденов[145], да и вообще был одним из богатейших людей в Антверпене и, вероятно, богатейшим типографом своего времени. С ним в «Золотом компасе» появилось новое, более беззаботное и поверхностное поколение, которое предпочитало наслаждаться жизнью и богатством, разыгрывая из себя тонких джентльменов.

Впрочем, Бальтазар II, хоть и любил пожить со вкусом и роскошно, оставался верен девизу «Трудом и постоянством». Он был трудолюбивым человеком, отличным бизнесменом и своего сына, Бальтазара III, тоже с юных лет приучал к работе. В 1647 году он стал председателем гильдии св. Луки, как когда-то его отец. Но в дальнейшем посвятил себя типографии и старался избегать официальных постов. Бальтазар II любил записывать свои мысли по любому поводу, он оставил целый ворох разнообразных меморандумов и записок, а еще целых 32 разных завещания! Любил все упорядочивать, замерять и считать, даже количество шагов, которые нужны, чтобы дойти до какого-то места.

* * *