Человек не сдаётся

Андрей еще и еще жадно затянулся дымом, потушил сигарету и молча поднялся на комбайн. Запустил мотор, уверенно и спокойно включил храповую муфту горизонтального шнека и, когда из лотка обильным ручьем по? лилось в кузов грузовика зерно, залюбовался ровной дымчатой линией, которую прокладывал в бледном небе могучий турбовинтовой лайнер. Хотелось забыть о Федоте, о его улыбке, и не терпелось скорее повидаться о Маринкой. Но в жнива комбайнеру все-таки не до свиданий. Только завтра вечером…

10

Как же все случилось?.. Не позабыть Маринке тот горький июньский день и счастливый вечер… Любовь, как и все на свете, имеет свое начало…

Бригадир строительной бригады Савка Коза — немолодой, заросший седой щетиной, сутулый, в пропотелой рубахе — трудился над цементным раствором. Савка — мастер на все руки. Пока Маринка, сидя на отесанном бревне, с карандашом в руках подсчитывала, сколько надо положить в раствор зернистого песка, Савка на глазок засыпал песок в огромное корыто и ловко стал размешивать его с жидким цементом.

— Почему вы так торопитесь? — недовольно заметила Маринка.

— А чего ждать? Чтоб раствор застыл? Ты, Марина, больше лопате верь, чем цифре. Лопата в растворе сама скажет рукам, когда хватит добавлять песку.

Савка перестал мешать раствор, сунул в беззубый рот сигарету, прикурил и, окунув веник в ведерко с машинным маслом, стал смазывать разборную дощатую форму для отливки цементных столбов. Приспособление это — тоже дело смышленых рук Савки.

— Эй, Марина! — послышался с другого конца строительной площадки мужской голос. — Доски кончаются!

— Скоро будут доски! — ответила Маринка и озабоченно посмотрела на дорогу.

За досками давно поехал на лесопилку Федот. Уже должен был вернуться, и все нет его.

— Доски давай! — снова послышался озорной голос.

Маринка догадалась, что строители подсмеиваются над ней: мол, послала за досками своего кавалера, а он где-то прохлаждается.

«Я ему покажу», — со злостью подумала Маринка.

А день между тем подходил к концу.

— Маринка, доски нужны!

Не дождались строители досок: Федот как в воду канул.

…Когда спала жара и все живое с облегчением вздохнуло, Маринка возвращалась домой. Шла по улице неторопливо, наслаждаясь теплой свежестью садов и пьянящим ароматом зацветшей акации. Даже злость на Федота улеглась.

Вечерняя заря прощально ласкала верхушки деревьев, стоящих в задумчивой неподвижности, скользила по крышам хат и сараев; в такую пору особенно явственными были запахи садов и огородов — тонкие, влажные, обновленные. Хочется бесконечно вдыхать их, ощущая, как слегка кружится голова, а сердце наполняется безотчетной радостью.

И мечтается в такое время, будто в сладком сне грезится. Закончит Маринка техникум, начнет работать в колхозе и готовиться в институт. А может, заочно станет учиться в институте. Вот только долго надо учиться, и это чуть-чуть омрачает мечты. В них Маринка видит сказочно белый дворец — радостное обиталище музыки и песен — взамен старого неуютного клуба. Белокаменный, он возвысится над всей Кохановкой, и люди будут видеть его из Будомира и Воронцовки, из Яровенек и Березны. Маринка так спланирует дворец, чтоб внутри, кроме зрительного зала, библиотеки, комнат для кружков, он имел еще и пребольшую светлую горницу, где может собраться за праздничным столом все сельское многолюдье.

Хорошо быть строителем. Есть простор для дела и для мечтаний. Придет время, когда и космонавты позовут их с собой обживать новые планеты. Кто знает, может, и ей выпадет счастье строить жилища за пределами Земли.

Маринка уже подходила к своей тихой улочке, когда ее догнал на грузовике Федот. Затормозил и, не здороваясь, сказал со знакомой, не очень приятной ей манерностью:

— Мариночка, везу потрясающей силы анекдотец! Прошу не опаздывать к лодкам.

— Ты доски везешь, а не анекдот, — холодно ответила Маринка, так как эти доски ей нужны были на строительстве еще днем. — Почему не вовремя и не на площадку?

— Непредвиденная поломка на лесопилке. А на площадку успеется! — И Федот поехал дальше.

Маринка не завернула в свою улочку. Сама не зная почему, направилась вслед за машиной Федота. И когда вышла на берег Бужанки, увидела, что Федот со своим хромым отцом, надрываясь, сталкивают через борт грузовика прямо на огородный плетень большую, опутанную проволокой вязанку досок.

— Что вы делаете?! — налетела на них Маринка. — Это же воровство!

Федот, судорожно искривив красивое лицо, растерянно заморгал глазами, а густой румянец на его щеках, кажется, стал отдавать чернотой.

— Побойся бога, Марина! — с напускным возмущением стал ее увещевать отец Федота. — Какое же тут воровство? Десяточек досок!

— Идите в хату, я сам объясню, — обиженным голосом перебил Федот отца и, соскочив на землю, с вялой улыбкой подошел к Маринке.