Человек новой эры

Я хотел устранить корень проблемы – само общественное давление. Достаточно было зародить в массах стремление к самосовершенствованию, тогда все они пойдут одной дорогой, в одном направлении и их будет не остановить. Маленький камешек покатится по склону, образуется лавина, которая сметёт старый миропорядок. Я даже набросал схему и принцип работы вышек-излучателей. Оставалось только определить, какие синоптические связи необходимо разрушить, чтобы образовалась лавина. Я был уверен, что выясню это, надо только больше испытуемых, нужна статистика, терабайты данных. Когда они у меня будут, я запущу излучатели в каждом крупном городе планеты и человек изменится, устремится к вершинам, забудет о мелких распрях, забудет о личной выгоде и начнет работать на общее благо.

Каким же я был идиотом!

Не нужны никакие вышки, никакие излучатели – этот камешек не тронется с места, даже если на него обрушить гору! Всё, чего бы я добился – это массовая истерия и повальные психические расстройства. Американцы уже сделали всё, что требовалось, они создали популярный продукт для всех слоёв общества, подарили человечеству ключик их подсознанию!

И как человечество его использовало?

Оно стало ещё пассивнее, в очередной раз позволило умной машине выполнять работу за себя. Зачем тратить драгоценную энергию, чтобы стать лучше? Зачем стараться ради близких? Мы скушаем пилюлю от страха, от страдания и тревоги, (которые, конечно, доставляют дискомфорт, но всё же иногда заставляют нас идти вперёд, бороться) и продолжим дрейфовать, опускаясь в густой ил на дне.

Молния ударила в меня в тот момент, когда в комнату вошла Катя. Я вспомнил всё, что от меня пытались скрыть, и осознал нечто важное для себя лично. Я не помнил лишь того, как она оказалась здесь, почему она меня предала.

Глава 8

Катя застыла у двери, как иллюстрация из книжки ужасов – хрупкая, тонкая, напуганная перед лицом неминуемой опасности. Её густые волосы собраны в пучок на затылке, лицо под макияжем сделалось мертвецки, до прозрачности бледным. Белый халат, который она надела поверх юбки-карандаша и блузки, делал её похожей на привидение. Одна нога подломилась на высоком каблуке, да так и осталась в согнутом положении, отчего Кате пришлось опереться рукой на стену.

– Ты живой!

Секунду она ещё вглядывалась в меня своими большими синими глазами, а затем бросилась через всю комнату в мои объятья. Она едва не свалила меня с ног, но я устоял и с удивлением обнаружил, что мои руки крепко сжимают её, а лицом я зарылся в её растрепавшиеся волосы и глубоко вдыхаю.

– Они сказали, убьют тебя, если я откажусь, – бессвязно бормотала Катя мне в футболку, оставляя на ней тёмные от слёз пятна, – сказали, ты им больше не нужен… Я потребовала, чтобы присылали отчёты каждый день… а потом ты пропал… Я думала, что сделала что-то не так, и тебя убили… Господи!

Я неуклюже похлопывал её по спине, пытаясь остановить поток откровений вперемежку со слезами, но Катя и не думала прекращать.

– Дима говорил, ты придёшь однажды, говорил, они спасут тебя, но я не верила, им не справиться с ними… Что они могут?!

Оглушённый собственным откровением, внезапным появлением Кати и её признаниями, я совершенно потерял связь с реальностью. Поэтому, когда в комнату вошли суровые на вид парни, оттащили Катю и взяли меня под руки, я почти не сопротивлялся. Катя лишь растерянно озиралась и пыталась оказаться поближе ко мне, но её постоянно одёргивали.

Нас повели на верхний этаж, принадлежащий «BrainHouse», потом по длинному коридору, обитому мягкой, звукопоглощающей тканью (шагов почти не было слышно, зато я отчётливо услышал сопение наших конвоиров и скрежет их зубов). В конце была двустворчатая дверь, которая распахнулась при нашем приближении, а за ней – просторный кабинет со столом по центру, панорамным окном справа и диванчиком, мини-баром и столиком у левой стены.

За столом сидел молодой, черноволосый мужчина с приятным, но жёстким лицом. Его глаза были холодны как сталь, а рот больше походил на оружие, чем на средство коммуникации. Он встал, чтобы поприветствовать нас, указал на два стула, стоящие напротив него, и мы с Катей сели, взявшись за руки. Мужчину заинтересовал этот жест. Было заметно, как он удивился и слегка разочаровался в нас, будто тем самым мы доказали, что умеем чувствовать, а это неприемлемо для настоящего учёного. Следующий его взгляд, направленный на меня, означал, что он ожидал от меня большего.

– Меня зовут Денис Михайлович Ромов, – он протянул руку для пожатия, но не ждал, что я отвечу, поэтому быстро убрал её обратно. – С Катей мы знакомы лично, а вот вас мне так и не довелось увидеть. Думаю, нам есть о чём поговорить. Подождите в холле, – бросил он троим охранникам, которые нас привели. Они грузно кивнули и вышли в коридор, затворив за собой двери.