Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

За следующие пятнадцать минут Костыльков успел выкурить три сигареты, еще раз посетить подворотню (с тем же результатом), а также узнать много нового и интересного об устройстве Вселенной. Ясности в голове ему это, правда, не прибавило.

– Но почему доллары-то? – допытывался он у водилы. – Доллары-то при чем? Связь какая?

– Да нет никакой связи, – Малыш развел руками. – Ну сам смотри. Континуум большой, миров до едреной фени. Есть такие, в которых атомов нет. Или молекул. Туда лучше не соваться. Потому что сами из атомов состоим. Растворимся в пустоте, и все дела. Миров с материей тоже до хрена. Есть нормальные, где Земля крутится и люди на ней живут. Мы их глобусами называем. На глобусах тоже по-разному бывает. Понимаешь?

– Ну примерно. – Костыльков закурил четвертую. Голова начала слегка кружиться от никотина и нервов.

– В общем, ученые методом научного тыка нашли глобусы, где можно как-то жить. Ну, войны там всякие бывают, то да се. Но в целом – ничего такого сверхужасного. Федеральная Резервная Система эти миры согласилась обслуживать. Выпускает баксы на пятьдесят тысяч глобусов. Поэтому они на всех глобусах с одного станка. Единая межглобальная валюта. Еще евро есть, но их все рисуют, кому не лень. Даже в плохих местах.

– Это в каких плохих? – решил уточнить Тёмка.

– Помнишь, нам в машину снегом кинули? – спросил Малыш. – Двадцать шестой глобус пятой оси пятьсот сорок пятого сектора. Запомни это место и там не появляйся.

– Почему? – не понял Костыльков.

– Там коренные русских режут, – объяснил Малыш.

– Коренные? – переспросил Тёмка. – В Москве?

– Москва – это по-русски, а по-вепсски – Мокось. – Малыш спрятал зажигалку. – В пятьсот сорок втором секторе коренное население этой страны – вепсы и пруссы. Русские – захватчики, все их ненавидят.

– Хоть где-нибудь нас любят? – поинтересовался Костыльков.

– А мы себя любим? – резонно заметил водитель. – С чего ж другим-то?

Тёмка не нашелся что ответить.

– Короче, там лучше не гулять, – продолжил водила, – зато через них прямой проезд до Барахолки… Есть такое популярное местечко. Кстати, надо будет туда сегодня скататься, закупиться мне надо кое-чем. Пробок вроде бы быть не должно.

– Это в каком смысле пробок? – уточнил Тёмка.

– В смысле континуума, – пояснил Малыш. – По нему сейчас столько всякого левого народа катается, что метрика стоит.

Из рассказа Малыша Тёмка уже знал, что сообщение между разными мирами налажено очень давно и поставлено на широкую ногу. К сожалению, континуум – то есть та огромная хрень, что содержит в себе все сектора, линии реализаций и глобусы как таковые, – оказался небесконечным по мощности. Конкретнее, при одновременном межглобальном перемещении слишком большой массы людей и грузов сам процесс перемещения начинал замедляться. Выглядело это, по словам Малыша, как обычная пробка на дороге, когда все машины или стоят, или движутся с черепашьей скоростью. Именно по этой причине на подавляющем большинстве глобусов технологию и даже сам факт межглобальных перемещений тщательно скрывали от населения. Если бы все получили возможность свободно ездить по всем мирам, континуум бы завис намертво. Поэтому число допущенных к соответствующей технике всегда было относительно невелико. Во всяком случае, таково было официальное объяснение.

Сам Малыш попал в глобальную систему случайно. Он был родом с какого-то окраинного глобуса, где сохранилось крепостное право. Помещик продал мальчика богатому путешественнику. Мальчик решил не выяснять, с какой целью его купили, и сбежал – сумел открыть дверь и выпрыгнуть из машины прямо на ходу. К счастью, насмерть не убился, а попал в мир, где к нему отнеслись хорошо, подлечили, накормили и воспитали как могли. В подробности Малыш вдаваться не стал.

– Всякое бывало, – закончил водитель, – зато теперь у меня работа есть, – он похлопал по капоту. – Вожу большое начальство. Вот сегодня отвозил на четвертый глобус и скруглил. Тут ты подвернулся. Ну чего ж ты мне сказал, что Цой жив?

– Это присказка такая, что ли, – стал объяснять Костыльков, но Малыш только махнул рукой.

– Чего уж теперь-то. Скажи спасибо, что вспомнил. Уже дома был, тут меня и стукнуло – а как это я на пятерку-то вырулил? Хорошо, я этот глобус знаю как облупленный… Как же это ты на упырих-то повелся? Они ж твари нечеловеческие.

– А кто? – не нашел лучшего вопроса Костыльков.

– Говорю ж тебе, упырихи. Вампирессы по-гламурному. У вас их в семнадцатом повыбили. Веке в смысле, – уточнил он на всякий случай. – А я тебя завез в двадцатку третьей линии. Тут они процветают. В основном в сервисе и прочих таких делах. Они ж телепатки, желания хорошо угадывают, гадины. – Он сплюнул. – Я сам попал в свое время, – признался он, – чуть не сдох через них, сук.

Тёмка вспомнил сизый хобот между ладоней. Его передернуло.