Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

Среди разложенного товара довольно быстро нашелся новый «самсунг», который ему отдали за семьдесят долларов. Продавец – низенький мужичок в вязаной шапочке – ловко переткнул ему симку, потом предложил ему еще за пять баксов перекачать из мертвого телефона записную книжку. Тёмка согласился, продавец достал стеклянную банку с водой, в которой извивался какой-то полупрозрачный червяк, вытащил его щипчиками и приткнул извивающуюся тварь к разъему Тёмкиной «нокии». Червяк присосался к разъему и повис. Другой конец червяка он таким же образом подцепил к «самсунгу». Червяк задергался, засветился зеленым, потом желтым, «самсунг» запищал, и на экране заплясали цифирки… Под конец продавец согласился купить сдохшую «нокию» за четыре доллара. Тёмка согласился, решив, что деньги не лишние.

Он уже расплачивался, когда за спиной гаркнуло:

– Михалыч! Смотри, какая, вот прям ща взял!

Тёмка машинально обернулся и увидел здоровенного, под два метра, рыжего детину. К нему жалась полуголая девушка с огромными васильковыми глазами. На шее у нее был широкий ошейник с металлическим кольцом и цепочкой. Другой конец цепочки был зажат в покрытом медной шерстью кулаке детины. Девушка, как будто цепи ей было мало, еще и сама цеплялась за рыжего тоненькими пальчиками.

Продавец не удивился.

– Привет, Петя. Из Богородичного централа завоз?

– Ага, имени Ельцина, – заулыбался рыжий Петя. – Смирнов привез. Девки прям ягодки, целочка на целочке.

– Поп Дмитрий, что ли? Дуры у него девки, грамоты не знают, – поморщился Михалыч, ища в пачке замусляканных бумажек пятидолларовую банкноту. – И вообще, зачем тебе столько?

– А потрахивать! – по-конски заржал рыжий. – Люблю я это дело!

– Смотри, трахалка отвалится, – буркнул продавец. – Пареньков не было? Мне помощник нужен. За семьсот взял бы, с грамотой и счетом.

– За семьсот грамотного? Проснись, Михалыч, нет больше таких цен! Я эту козу за тыщу двести сторговал, еле отдали, прикинь, да?

– Ну ты совсем охренел, Петя… – Продавец отсчитал наконец сдачу, и Тёмка, зажавшись, снова полез через толпу.

Оказавшись на тротуаре – на котором сильно прибавилось народу, – он нашел относительно спокойное место у заколоченного подъезда дома и принялся названивать Малышу. Малыш долго не брал трубку, потом наконец взял и недовольным голосом попросил подождать минутку, пока он тут закончит со своими делами.

Ждать пришлось не минутку, а четверть часа как минимум. За это время мимо Тёмки прошло несколько человек, ведущих за собой свежекупленных рабов с ошейниками. Те вели себя смирно и на свободу не рвались.

Малыш подошел не один, а с девушкой. Девушка показалась Тёмке смутно знакомой: эту блондинку с решительным лицом он уже где-то видел. Блондинка прижимала к бюсту здоровенный черный пакет с чем-то тяжелым и корявым.

– На сдачу дали, – объяснил водила, ткнув в девушку пальцем.

– Нифига себе сдача, – не удержался Тёмка. – Такая вроде бы за тысячу стоит?

– Я смотрю, ты в курсе цен, – ухмыльнулся водитель. – Эта бракованная, хотели четыреста, за триста отдали.

– За триста я бы, пожалуй, не отказался… – замялся Тёмка.

– Жопа порвана и СПИД, – коротко и ясно объяснил ситуацию Малыш. – Я ее на другой глобус везу, продам в один кабак подавальщицей, уже договорился… Мы на Леонтьевском стоим, знаешь, где это? – обратился он к девушке.

– Yes, sir, – девушка поклонилась, прижимая к сиськам пакет. Костыльков заметил, что черный пластик прорван и оттуда торчит что-то, очень напоминающее здоровенный коготь.

– Там черная машина, на борту эмблема, ну знаешь чья, – продолжал водила. – Найдешь, там встанешь, будут чего говорить – показывай свидетельство о продаже. – Он засунул девушке между пальцев бумажку, напоминающую чек. – Жди, короче. И по-русски говори, когда тебя спрашивают. Все понятно?

– Да, господин, – кивнула девушка, повернулась и пошла уверенным быстрым шагом. Тёмка с сожалением проводил взглядом покачивающиеся бедра.

– Не знал, что здесь людьми торгуют, – осторожно сказал он.

– Всем здесь торгуют, абсолютно всем, это ж Барахолка. – Малыш достал мобилку и принялся набирать эсэмэску, продолжая говорить: – В основном таджиками барыжат, их тут как грязи. А белые – это или клоны американские с восьмой, или наши естественные из питомника с двадцать девятого десятой линии. Наши, кстати, дешевле. И хлопот никаких. Сами рады до усрачки, когда их покупают.

– Это почему? – заинтересовался Тёмка.

– Ну как. Глобус там типа вашего, только нефть ничего не стоит, там термояд открыли. А власть в России такая же и хочет иметь шале на Лазурном Берегу. Ну и вот: распродают русское население. Детей у родителей приватизируют через ювеналку и в детских централах доращивают. Голодом морят, бьют-пытают и все такое прочее. Чтобы сами мечтали поскорее продаться. Хозяева, по крайней мере, не каждый день пиздят, и обычно за дело… Не хочешь, кстати, рабыньку прикупить? Нормальную, с гарантией? Я тут знаю место, за тыщу триста девственницу взять можно, за шестьсот – подержанную.

– Из Ельцинского Богородичного? – блеснул эрудицией Костыльков.