Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

Костыльков посмотрел наконец под ноги и увидел существо наподобие паука, но почему-то шестиногого. Паук имел огромные жвалы и был покрыт бурой шерстью, которая слегка шевелилась. Тем не менее страха он не вызывал – возможно, из-за писклявого голосочка.

– Вечер добрый, – ответил Тёмка.

– Вы совершенно правы, замечательный вечер, – откликнулся паук и без церемоний залез Тёмке на ботинок. – Простите за беспокойство, но не могли бы вы перенести меня во-он туда, к переходу? – продолжал он свой монолог, карабкаясь по штанине. – Для меня путь неблизкий, а вы, насколько понимаю, не то чтобы спешите… – Существо ловко уцепилось за край куртки. – Ой! – Куртка оказалась скользкой, и паук полетел бы вниз, но Тёмка в последний момент его поймал.

Существо оказалось легоньким и неожиданно теплым – как свежеиспеченная булочка.

– Разместите меня на плече? – попросил паук. – Только не на голове, я могу запутаться в волосах… Вот, хорошо, благодарю. – Паук плюхнулся пузом на Тёмкино плечо и свесил ножки по краям, зацепившись коготками за молнии. – Вы ведь гость? – вопрос был явно для проформы.

– Я проездом, – признал очевидное Тёмка, осторожно обходя развалившуюся на плитах и увлеченно вылизывающуюся пуму. Вблизи оказалось, что она трехлапая: единственная передняя конечность росла из середины груди. Когти на ней, судя по их виду, были покрыты розовым лаком.

– Понятно-понятно, – паук пошевелил свободными лапками. – Да, я забыл представиться. Меня зовут Жюльен, можно просто Жюль, по профессии я гувернер, работаю с детьми до десяти лет. Специализация – строгое воспитание без подавления личности, выявление творческих способностей, развивающие игры. Русский язык и все языки романской группы. А пропо, сейчас я совершенно свободен и открыт для сотрудничества.

– Я просто посмотреть, – не стал вселять в паука лишние надежды Тёмка.

– Гм-гм, угу-угу. Туризм – это… это туризм. Вас, наверное, интересуют достопримечательности? Тут рядом есть один неплохой магазинчик, можно купить интересные сувениры… – Жюльен явно набивался в чичероне.

– Я хочу сначала осмотреться, – вежливо ответил Костыльков, наблюдая за пумой.

Из-за соседнего особняка выскользнули несколько белых теней, напоминающие крупных волков. От стаи отделился один – огромный, во вздыбленной меховой шубе, он казался очень страшным, но при этом почему-то совсем не опасным.

Зверь не спеша пересек Тверскую, вежливо кивнул Тёмке и подошел к вылизывающейся пуме.

– Добр-р-рой ночи, мадам, – сказал он низким тяжелым басом, – я услышал ваш ар-р-ромат и осмелился побеспокоить. Пр-р-равильно ли я понимаю, что вы пер-р-р-реживаете эстр-р-р-рус? – Он повел ухом с таким выражением морды, как будто снял шляпу и раскланялся.

– М-м-м-мрл. У м-м-меня течка, – ответила пума, чуть растягивая назальные согласные. У нее было низкое тягучее контральто.

– В таком случае, мадам, – волк чрезвычайно галантно полуприсел на передние лапы в полупоклоне, – не могу ли я чем-либо быть вам полезен?

Пума растянулась на камнях и приглашающе откинула заднюю ногу. Волк чинно подошел и сунул нос между раскрытых бедер.

Внезапно раздался режущий уши визг, и прямо на склоненный загривок галантного кавалера спикировала летучая мышь. Волк отпрыгнул, а гадкий зверек, довольный произведенным эффектом, испустил еще один торжествующий вопль, подпрыгнул, хлопая перепонками, и исчез в темном небе.

– Пр-р-ростите, мадам, – волк с отвращением отряхнулся, – здесь совер-р-р-ршенно невозможно заниматься… – он запнулся, – деликатными вопр-р-р-росами. Еще р-р-р-раз пр-р-р-ростите. – Он повернулся, махнул тяжелым хвостом и гордо удалился.

Трехногая пума совершенно по-человечески вздохнула.

– Н-никто м-м-меня не любит, – с трудом выговорила она. – Никто не пон-н-нимает.

Костыльков понял, что пума сильно нетрезва.

– Матильда, – укоризненно заметил паук, – ну нельзя же так себя вести. Наши гости подумают о нас дурно.

Пума подняла голову, увидела паука и наградила его коротким презрительным взглядом. На Тёмку она посмотрела повнимательнее.

– Сим-м-мп-патичный… – сказала она слегка удивленно. – Познаком-м-мимся поближе, красавчик… ик? – на этот раз голос показался почти трезвым, и только икотка выдавала.

– Артём, – представился Костыльков. – То есть Тёмка.

– Я М-м-матильда. Брось ты этого за… зан-н-нуду. Пройдем-м-мся? – Пума попыталась было подняться на ноги, но единственная передняя лапа неудачно подвернулась, и она шлепнулась на камни.

Тёмка машинально наклонился, чтобы помочь пуме встать. Паук с негодованием пискнул и скатился с плеча.

Внезапно пума оказалась у него в объятиях. Она была теплой – не как хлеб, а как печка. Огромные золотые глаза пылали холодным огнем. От черной морды пахло алкоголем и почему-то шоколадом.

– Пойдем-м-м ко м-м-мне? – По Тёмкиной щеке прошлись жесткие усы, стало щекотно. – Со м-м-мной м-м-можно все, – сладко мурлыкнула она Тёмке в ухо.

– Матильда, да что ж ты себе позволяешь! – возмущенно запищал паук. – Между прочим, это мой гость! Мы направляемся в магазин…