Человек, обманувший дьявола. Неполживые истории

Белочка за стойкой встретила новых клиентов неприветливо и некоторое время демонстративно не замечала Матильду. Но когда Костыльков подошел к стойке сам и принялся выяснять, что тут можно заказать за десять долларов, отношение поменялось. Белочка внезапно стала очень любезной, засверкала длинными блестящими зубами и сообщила, что за десять долларов она готова устроить уважаемым гостям вот прям сию секунду поллитру, закусь и сырое мясо для дамы, а на сдачу предложила Тёмке – громким шепотом, слышимым во всем зале – «минетик по-быстрому». Костыльков посмотрел на длиннющие зубы и облезлый хвост, решил, что экзотических сексуальных предложений с него на сегодня хватит, и попросил вместо минета пиво. Белочка поскучнела и сообщила, что осталось только местное «Солодовое» и импортный «Хайнекен» в бутылках. За маленький «Хайнекен» она захотела десятку, Тёмка предпочел не выпендриваться и взял «Солодовое».

Минут через десять вся троица, расположившись за столиком, оживленно беседовала. Порция сырого мяса, поданная Матильде, оказалась для голодной пумы несерьезной – та расправилась с ней в два приема, после чего встала на задние лапы, навалилась на столик грудью, ловко ухватила наманикюренными когтями стакан и опостограммилась. Паук выбрал «Солодовое», которое тянул через соломинку, выпрошенную у белочки. Тёмка подумал, что субтильный Жюльен много не выпьет, и переменил мнение, только когда кружка уполовинилась, а паук заметно раздался вширь.

Пиво оказалось вкусным, но крепким. После первой кружки, усугубленной стопариком, Костылькова повело, язык развязался, и он незаметно для себя принялся рассказывать о своей жизни. Паук его рассказ комментировал – ехидно, но беззлобно, а пума по-бабьи сочувствовала, так что Тёмка размяк и заказал у белочки еще двести, а потом еще пива. Потом приставал к пуме, а паук его стыдил и уговаривал перестать. Потом он оказался на улице, и ему на ботинок нагадил воробей, бодро прыгающий по направлению к Тверской-Ямской. Он погнался за воробьем, но Матильда его оттащила, вцепившись зубами в куртку. Потом он обнимал Матильду и признавался ей в любви. Потом куда-то брел, влекомый Матильдой, и тащил на себе Жюльена, раздувшегося от пива. Жюльен вел себя неприлично, пытался прокусить жвалами Тёмкино ухо (у него почти получилось), потом стал читать писклявым голосом стихи на французском, а потом упал вниз… В конце концов Тёмка открыл головой какую-то дверь, вошел внутрь – и как-то разом пришел в себя.

Это был магазинчик чучел. На полках, как тарелки в мойке, стояли маленькие ежики, жабки, какие-то жуки и бабочки. Чучела побольше располагались на полу: розовый пони в фиолетовых яблоках с длинной гривой и печальными стеклянными глазами, маленький львенок без хвоста, енот фиолетового цвета… А прямо на прилавке лежала пума, очень похожая на Матильду, только поменьше и лап у нее было четыре, зато не было ушей.

Из подсобки, раскачиваясь, вышел продавец – большой белый попугай на ходулях. Вместо ног у него из-под перьев торчали коротенькие розовые культяпки.

– Добр-рый день, – голос у попки был фальшиво-приторный, – вер-рнее, добр-рой ночи. Желаете пр-риобррести сувенир-р?

Тёмка уставился на пуму, лежащую на прилавке. Попугай поймал его взгляд и оживился.

– Отличный экземпляр-р, пр-р-рактически нетр-р-ронутый! Сто сор-рок доллар-ров. Доставка – двадцать четыр-р-ре.

– Знаете, я лучше в другой раз… – промямлил Костыльков. – Я сейчас переезжаю, – соврал он, – пока не знаю, где остановлюсь. Я вернусь и что-нибудь выберу.

– Непр-ременно, – попугай порылся у себя в перьях и вытянул клювом голубую визитную карточку. Тёмка, не глядя, сунул ее в карман и ткнулся пальцами в телефон.

– Мне позвонить надо, – вспомнил он и набрал номер.

Соединялось долго. Наконец в трубке послышался недовольный голос Малыша.

– Ну где ты там застрял? Я ж говорил – на полчасика…

– Я в магазине, – сказал Тёмка. – Сувенирном. Я, кажется, того… набрался, – признался он.

– А, знаю это место, – ответил Малыш. – Кстати, ты тут одну дамочку не встречал? Рыжая такая, Матильдой зовут. Мне сказали, тебя с ней видели.

– Она… да, она была, – растерянно сказал Тёмка. – Кажется, ушла куда-то.

– Ясно, – сказал водитель. – Не уходи никуда, ща подъеду.

Подъехал он и впрямь быстро. За это время Тёмка успел попрощаться с попугаем, выйти на улицу и увидеть Матильду, лежащую на боку возле фонаря. Ее увлеченно обнюхивал розовый кролик в серебристых сапогах по бедро.

Тут из какого-то переулочка забибикал Малыш, и Тёмка поспешил к машине.

Водитель был хмур.

– Лучше б ты на старое место подошел, – начал он, не дожидаясь, пока Тёмка устроится и перекинет ремень. – Тут не развернешься толком, а по Тверской ездить нельзя. С Матильдой, значит, познакомился? Как она тебе?

– Матильда ничего, – осторожно сказал Тёмка. – Не бы-ло, – добавил он на всякий случай, заметив в зеркальце, как перекосилось лицо Малыша.

– Да я не про это, – Малыш криво усмехнулся. – Просто она мне… ну я не знаю. Короче, я здесь вырос.