Человек огня

— Ради вашей собственной безопасности вы — моя женщина, а я ваш мужчина — по крайней мере, на время, пока мы на их территории. Но, поверьте, ситуация будет оставаться такой, только пока сохраняется крайняя необходимость. — Он подтолкнул ее вперед. — А теперь, если вы готовы, мы начнем поиски того, за кем пришли, — туземного знахаря.

Четверо туземцев исчезли, но Вегас шел без колебаний. Они прошли всего несколько ярдов, и джунгли расступились, перед ними открылась просторная поляна с двумя большими хижинами в форме ульев и несколькими меньшими, соединенными тропками. Очевидно, их ждали: вся деревня собралась встречать их, и когда они вышли из джунглей на поляну, послышались приветственные возгласы ожидающих туземцев:

— Карамару! Карамару!

Индейцы: мужчины, женщины, дети — бросились вперед и окружили их. Тина вцепилась в руку Рамона, готовясь к нападению, но, к ее удивлению, волна туземцев остановилась в нескольких футах; туземцы опустились на колени и широко открытыми удивленными глазами смотрели на нее.

— Что случилось? — Она еще сильнее сжала его руку. — Почему они так на меня смотрят?

Единственным ответом Рамона было удивленное выражение, которое еще больше встревожило ее. На несколько мгновений все смолкло, затем через стоящую на коленях толпу прошел старик-индеец, полный достоинства и одетый в яркий наряд. Все выдавало в нем значительную персону.

— Вождь племени, — пояснил Вегас, прежде чем сделать несколько шагов навстречу. Тина оставалась на месте, по-прежнему ощущая на себе взгляды туземцев. Закончив разговор с вождем, Рамон вернулся к ней, невесело усмехнулся и сухо сказал:

— Похоже, сеньорита Доннелли, вы назначены моей женщиной независимо от того, нравится вам это или нет. — И в ответ на ее непонимающий взгляд пояснил: — Их ввел в заблуждение цвет ваших волос. Сопоставляя простые признаки, они соединили нас. Я ведь был первым человеком, которого они видели использующим огнестрельное оружие. Поэтому туземцы и прозвали меня Карамару — Огненный Человек.

— Но какое это отношение имеет ко мне? — хрипло спросила Тина.

Он взял ее золотую прядь и пропустил меж пальцев, прежде чем ответить.

— На самом деле очень просто. Я Огненный Человек, а вы, с вашими огненными волосами, моя подруга, моя Огненная Женщина. — И он неслышно рассмеялся.

— Какая нелепость! — Она вспыхнула — сильнее, чем хотелось бы, признаться, — и не столько от слов, сколько от его прикосновения.

— Вовсе нет, — решительно возразил он, — скорее лестно. Эти туземцы огнепоклонники: огонь для них — душа вселенной. В будущем вам можно не бояться туземцев племени гуахарибос, сеньорита Доннелли, потому что для них вы богиня и потому священны. Как вам нравится такой груз ответственности на ваших очень юных плечах?

Вначале она не поняла, потом посмотрела на свои распущенные волосы, ахнула и торопливо попыталась убрать выдавшие ее пряди. Слишком поздно. Тетя Крис много раз подшучивала: «Тина, дорогая, когда у тебя распущены волосы, тебя можно принять за школьницу!»

Рамон Вегас не знаком с ее тетей, но знает ее репутацию и должен представлять себе, сколько времени требуется для создания такой репутации. Посмотрев ему в лицо, она поняла, что он сопоставил все и пришел к неизбежному выводу. Он знает, что она его обманула. Сколько еще времени пройдет, прежде чем его настойчивые вопросы раскроют всю ложь, в которой она живет с момента их встречи?

Все долгие часы, когда она сидела рядом с вождем и смотрела приветственные ритуальные танцы, этот вопрос мучил ее. Раз или два она видела профиль Вегаса, когда тот наклонялся вперед в разговоре с вождем, но он не делал попыток рассеять ее страх — ни взглядом, ни словом; совершенно не обращал на нее внимание.

Она готова была расплакаться. Индейцы, хотя и дружелюбно настроенные, пугали ее. Все в них вызывало в ней отвращение до тошноты, и мысль о том, что придется разделить с ними еду, которую тут же готовят, была непереносима; Тина отчаянно искала какой-нибудь предлог, чтобы избежать этого. Обратиться к Району невозможно — он уже очень убедительно разъяснил ей, что с этими людьми нужно обращаться вежливо, но как можно есть пищу, которую готовят с такими полным пренебрежением к гигиене?

Конечно, дикий кабан, который жарился на грубом вертеле на костре, издавал соблазнительный запах, но на глазах у Тины одна из туземных женщин подставила руки под капли жира, которые стекали с шипящей туши, а затем стала натирать этим жиром свое обнаженное тело. По-видимому, это было любимое занятие туземок, потому что к первой присоединились и другие; не обращая внимания на боль от горячего жира, она собирали его капли и натирались им с такой же поглощенностью, как в любом парижском или лондонском салоне красоты.