Человек отовсюду

Поймав взгляд Вилли, я отвернулся, хотя мне хотелось огрызнуться. Вилли посматривал на меня иронически. Ишь ты, мол, какой чистоплюй. О родителях девочки задумался, о заурядных человечишках, о двуногих червях, каких миллиарды. Отказался бы, наверное, разбивать родительское сердце похищением ребенка, а что бы они из того ребенка вырастили, кроме подобия самих себя? Ась? Не читай умных книжек, рано тебе еще, не приставай с вопросами, иди поиграй, кушай кашку, марш спать – и гибнет росток без полива, а там подрастет девочка, попрут гормоны, завертится в голове сексуальная каша, ну и конец мировому гению. Не вылупился, задохнулся в скорлупе, зато родители счастливы: нормальная дочь, замуж бы ее удачно выдать, да внуки чтоб были здоровые да крепкие, зубами чтоб цеплялись за жизнь, не давали себя в обиду, не позволяли оттеснить… Разве не так?

Так. То-то и оно, что так. И все равно я не участвовал бы в похищении девочки, будь у нее нормальные родители. Наверное, я и Вилли помешал бы, если бы сумел. Как творить разумное, если оно гнусно, и не ощущать себя подлецом?

Н-да… А чем я занимался на Марции, спрашивается? В том числе и этим. Бывало? Бывало. Так в чем же разница? Не в том ли, что там я точно знал, ради чего все это нужно, а сейчас сомневаюсь? И что выходит? А только то, что Ореол для меня пока еще чужд, вот и все. Как просто! И вовсе не думал Вилли, что я чистоплюй. Зуб даю, он меня понял.

– Ну, что ты решил? – осведомился Вилли, устав ждать. – Участвуешь?

– Да. Участвую. Ты только вот что мне объясни… Предположим, тебе как офицеру разведки метрополии приказано нечто прямо противоположное заданию Ореола. Допустим, в данном случае – не допустить похищения девочки. Это только отвлеченный пример… Хотелось бы узнать, как ты станешь действовать в такой ситуации.

Вилли одобрительно крякнул.

– Буду со всем старанием охранять девочку, разумеется, а ее похищением и доставкой в Ореол займется другой мусорщик. Я потерплю неудачу, но в ней не будет моей вины, поскольку либо станут очевидны просчеты руководства, либо возникнут обстоятельства непреодолимой силы. В обоих случаях с меня взятки гладки. Понятно? Теперь о деле. Слушай, смотри и запоминай…

Планета медленно поворачивалась под нами. Желто-оранжевое солнце взбиралось все выше, и изогнутая дугой линия терминатора мало-помалу выпрямилась в струнку, разделив планету надвое, а затем изогнулась в обратную сторону. Пять шестых поверхности покрывал океан, над ним висели спирали циклонов и просто облачные гряды. Они тщились скрыть от постороннего взгляда единственный материк, довольно большой, с сильно изрезанной, а кое-где как бы вовсе несуществующей береговой линией. В центре материка громоздились горные цепи, края же были низменны – обширный пояс болот, там и сям пронизанных извилистыми реками. По той информации, что я имел о Хляби раньше, города и поселки жались именно к рекам, но не самым крупным – видимо, из-за угрозы наводнений. Существовали, однако, и прибрежные поселения, и шахтерские поселки в горах. Столица находилась примерно посередине между горами и поясом болот. Как и на моей Тверди, в ней имелись стандартные для колоний данного класса полутораметровые Врата – или, сказать точнее, столица выросла вокруг Врат. Планета была слаборазвитой, но все же не бедствующей. Типичный экспортер сырья, им и останется при любом раскладе сил в Галактике.

Насчет самой планеты я почерпнул от Вилли мало нового, но узнал название и местоположение городка, где находился искомый нами приют для сирот. Сама операция прошла настолько буднично, что не вызвала у меня никаких особых эмоций. Глубокой ночью мы снизились на ведущей в город дороге, и Вилли превратил черный корабль в разболтанный автобус незнакомой мне модели – такие, наверное, бегали по Хляби. Мы прямо подкатили к приюту, я на время нейтрализовал сторожа и, решив не будить громко храпящую ночную няню, проник в спальное помещение. Найти Франсуазу среди десятков спящих детей, никого не разбудив и не вызвав переполоха, оказалось непросто, у меня в голове сидело только фотоизображение девочки, причем на нем она не была спящей. Но я справился, так и не применив баллончик с усыпляющим газом. Портативный маломощный летаргатор продлил сон Франсуазы. Я вынес девочку на руках, и автобус тронулся. Если кто-нибудь наблюдал за нами у приюта, то наши действия, несомненно, выглядели для него как налет педофилов, и уж я не знаю, о чем бы подумал тот, кто мог видеть, как сразу за городом автобус взмыл в небо и исчез среди звезд. Когда я поинтересовался мнением Вилли на этот счет, он только отмахнулся – его не занимали подобные мелочи. Зато он не пожалел времени, чтобы убедиться: помещенная на специально выращенном диване девочка была действительно Франсуазой Барбош.

– Она? – спросил я с некоторой иронией.

– Она. Ты хорошо сработал.

– Чего там срабатывать-то было… Погоди! – Я остановил Вилли, намеревающегося, по всей видимости, приказать кораблю нейтрализовать действие летаргатора. – Я хочу кое о чем спросить…

– Опять? – Вилли вздохнул.