Человек-паук. Последняя охота Крэйвена

СЕРГЕЙ КРАВИНОВ дошёл до библиотеки, плечом толкнул тяжёлую дверь и вошёл внутрь. Не обращая внимания на книги и карты, он направился прямиком к столу, где среди альбомов и рамок с фотографиями лежал его халат. Он набросил его на своё мускулистое, но старое тело, подпоясался. Сергей уже отбросил церемониальное одеяние Охотника, шкуру, которую столько лет носил в удушливых, запутанных каменных джунглях, служивших ему домом с тех пор, как он покинул саванны и джунгли дорогой его сердцу Африки. Эту шкуру Сергей носил в честь отца, много лет назад лишившегося покоя, титулов и покинувшего вместе с семьёй свою любимую Россию.

Сергей смахнул со стола альбомы и газеты. Окна дрожали от ветра и дождя. Сверкнула молния, осветив помещение библиотеки и фотографии на столе. Сергей пробежал мозолистыми пальцами по пыльным рамкам и поднёс одну из фотографий к глазам. Это был его детский портрет, на котором он во весь рот улыбался на фоне угрюмых родителей.

«Мне так спокойно, – подумал Сергей, – как будто внутри развязался какой-то узел, сотканный из страха и гнева».

Он посмотрел в глаза своего юного «Я» в поисках ответа, в поисках истины, но ничего не нашёл. «Столько лет прошло с тех пор, как я бежал из России, чтобы задыхаться здесь, в Америке, как нашёл свободу – нет, славу – в джунглях. Столько лет прошло, а я так и не познал счастья».

Мысли роились в голове Сергея. Он вытер пыль с рамки. Где теперь человек может найти счастье? Сергей пошарил рукой по столу и нащупал кнопку. За спиной открылся проход в часовню. Сергей на цыпочках, звериной поступью обогнул стол, сам того не сознавая, и, не выпуская из рук фотографии, прошёл в часовню. Дверь закрылась за его спиной.

«Я – Кравинов, – сказал про себя Сергей, – и будь мои отец и мать живы, они бы пришли в ужас при виде этой израненной, испуганной зверушки, зовущейся цивилизацией».

Он вошёл в самое сердце часовни. Тусклый свет свечей отбрасывал тени на стены и окна.

«Они бы пришли в ужас, – подумал Сергей, – но и немного обрадовались бы».

Сергей прошёл мимо скамеек и мутных мозаичных окон и наконец оказался у поджидавшего посреди часовни гроба, обитого изнутри бархатом и отделанного медью. Гроб был окружён свечами и цветочными композициями, привезёнными из Москвы, с Мадагаскара и Ближнего Востока. Сергей поднялся по ступенькам к гробу и поставил портрет рядом с дрогами.

«Теперь я могу познать счастье, – подумал он. – Оно прячется где-то рядом, быть может, прямо за этими стенами, в шуме дождя или неистовых раскатах грома».

Мир, покой, счастье.

Сергей с улыбкой заглянул в гроб и нащупал внутри предмет, который дожидался его там.

Развязка близка.

Сергей – более не Охотник, а человек, зверь, Кравинов – взял винтовку, подержал в руках, словно взвешивая, покрутил. Погладил приклад, сильными мозолистыми пальцами сжал холодный ствол. Уникальная винтовка была изготовлена специально для Охотника на базе «Ремингтона 700».

Над головой, словно фанфары, ударил гром. Сергей взял винтовку двумя руками и направил ствол на себя.

«Я был Пауком», – думал Сергей, засовывая ствол в рот. Часовня содрогнулась от очередного раската грома.

«Я был Охотником», – вспоминал он, кладя палец на курок.

Я был Кравиновым.

Одинокая слеза скатилась по щеке Сергея и упала на цевьё винтовки. С фотографии сквозь годы на него смотрели глаза матери, словно моля, чтобы всё поскорее закончилось.

Говорили, что моя мать сошла с ума.

Крэйвен-охотник спустил курок и погрузился в холод и мрак.

Часть пятая Демоны

Глава первая

(ТУК-ТУК)

Человек-паук двигался на зов барабанов по сточному туннелю. Обличающие голоса больше не преследовали его, вместо них раздавалось лишь загадочное, размеренное сердцебиение.

(тук-тук)

Сквозь звук сердцебиения прорывался слабый ласковый шёпот.

(выходи, выходи, ВОЗВРАЩАЙСЯ)

(тук-тук)

Человек-паук понимал, что голоса, барабаны и сердцебиение – лишь плод его воображения, но никак не мог от них избавиться. Другие мысли и шутки не помогали. Он продолжал ползти на четвереньках по грязной жиже. Уже третий раз за две недели ему пришлось оказаться под землёй. Сначала Крэйвен его закопал. Потом заманил в своё подземелье. А теперь, опять же по вине Крэйвена, ему пришлось спуститься в канализацию, чтобы поймать Паразита. Человек-паук не помнил, как его хоронили, зато хорошо помнил, как полз по длинному туннелю и как спускался в тёмное подземелье Крэйвена по каменной лестнице.

«И что я тут забыл? – подумал Питер. – Я хочу домой».

Ему хотелось пойти на зов ласкового голоса и выйти обратно на свет.

Здесь он чувствовал себя взаперти, будто и не выбирался из гроба. Он разгребал тьму обеими руками, но не находил ничего, кроме грязи.

(так темно)

– Хочу домой, – произнёс он вслух и продолжил прокладывать себе путь сквозь тьму под Нью-Йорком.

Мне доводилось тут бывать. Одного раза было бы вполне достаточно.