Человек по имени Как-его-там. Полиция, полиция, картофельное пюре! Негодяй из Сефлё

– Вот именно. Подобных совпадений не бывает. Следовательно, есть основания полагать, что третья составляющая этого дела естественным образом связана с двумя другими.

– Ты говоришь о самоубийстве Мальма?

– Да, – сказал Меландер. – Он мог покончить с собой, зная, что игра проиграна.

– Верно. Он знал, что его ожидает, и предпочел открыть газ.

– Он испугался, это факт.

– Причем у него были все основания для этого.

– Следовательно, можно сделать вывод: он не рассчитывал, что ему позволят остаться в живых, – сказал Меландер. – Он испугался, что его убьют. Но в таком случае кого он боялся?

Кольберг задумался. Ход его рассуждений приобрел неожиданный поворот.

– А может, Мальм убил Олафссона? – предположил он.

Меландер вытащил из ящика письменного стола половинку яблока, ножом для бумаги отрезал кусочек и положил его в свой кисет.

– Неправдоподобно, – сказал он. – Мне трудно себе представить мелкого жулика вроде Мальма, способного совершить подобное преступление. Я, конечно, имею в виду не моральные принципы старины Йёрана, а технические детали самого убийства, его изощренность. Не по зубам такое Мальму.

– Блестяще, Фредрик. Твоя логика безупречна. Ну и каков же вывод?

Меландер ничего не сказал.

– Каков четкий логический вывод? – упрямо повторил Кольберг.

– От Олафссона и Мальма решили избавиться, – не очень уверенно ответил Меландер.

– Кто?

– Мы не знаем.

– Не знаем. Но в одном не может быть сомнений.

– Да, – сказал Меландер. – Ты, наверное, прав.

– Это работа профессионала, – словно разговаривая сам с собой, сказал Мартин Бек.

– Вот именно, – заявил Кольберг. – Профессионала. Только профессионалы используют камни, засунутые в носки, и бомбы с часовым механизмом.

– Согласен, – отозвался Меландер.

– Вот почему мы сидим здесь, почесывая затылки и тараща глаза, словно видим нечто сверхъестественное. Мы всегда имели дело только с дилетантами. Причем занимались ими так долго, что сами почти превратились в дилетантов.

– Восемьдесят девять процентов всех преступлений совершаются дилетантами. Даже в США.

– Это не оправдание.

– Нет, – согласился Меландер. – Но это объяснение.

– Погодите, – начал Мартин Бек. – Ваш вывод стыкуется и с другими известными нам фактами. Я уже размышлял кое о чем после того, как Гунвальд написал свой меморандум…

– Почему человек, который подложил зажигательное устройство в кровать Мальма, потом вызвал пожарных? – спросил Кольберг. Через тридцать секунд он сам ответил на свой вопрос: – Потому что он был профессионалом. Профессиональным преступником. Он получил задание прикончить Мальма, но считал совершенно излишним обрекать на смерть еще десять человек.

– Хм, – фыркнул Меландер. – В твоем доводе что-то есть. Я читал, что профессионалы гораздо менее кровожадны, чем дилетанты.

– Я тоже об этом читал, – сказал Кольберг. – Вчера. Давайте вспомним одного типичного дилетанта, нашего уважаемого коллегу Хедина, полицейского, убившего девять человек в Сконе семнадцать лет назад. Вряд ли он забивал себе голову разными рассуждениями. Он поджег дом, полный людей, только потому, что с ним поссорилась его невеста[36].

– Он был сумасшедший, – напомнил Мартин Бек.

– Все дилетанты, убивающие людей, сумасшедшие, по крайней мере в момент совершения преступления. Однако профессионалы не таковы.

– Но в Швеции сейчас нет никаких профессиональных убийц, – задумчиво сказал Меландер.

– А разве есть основания считать преступника шведом? – поинтересовался Кольберг, смерив Меландера взглядом.

– Если он иностранец, это совпадает с данными, добытыми Гунвальдом, – сказал Мартин Бек.

– Пока что это совпадает только с нашими собственными предположениями, – возразил Кольберг. – И раз уж мы начали выдвигать гипотезы, то можем продолжить. Считаете ли вы, например, что человек, заминировавший кровать Мальма и проломивший череп Олафссону, в настоящий момент находится в Швеции? Может, вы полагаете, он оставался здесь хотя бы на следующий день после убийства?

– Нет, – ответил Меландер. – Зачем ему?

– У нас, конечно, нет доказательств, что речь идет об одном и том же убийце, – задумчиво сказал Кольберг.

– Да, – согласился Меландер. – Мы всего лишь предполагаем.

– Однако есть одна особенность, благодаря которой наше предположение может оказаться справедливым, – сказал Мартин Бек. – Для того чтобы совершить убийство в Мальмё и поджечь дом на Шёльдгатан, нужно было обладать определенным запасом знаний.

– Хм, – выпятил нижнюю губу Кольберг. – Это человек, который уже бывал в Швеции.

– Который сносно говорит по-шведски, – сказал Меландер.

– Который неплохо знает Стокгольм и Мальмё.

Это сказал Кольберг.

– Однако это человек, который в то же самое время знает недостаточно и по ошибке звонит в пожарную часть Сундбюберга вместо Стокгольма.

Это сказал Мартин Бек.

– Кстати, а кто еще знал, что адрес дома – Рингвеген, тридцать семь, а не Шёльдгатан? – внезапно спросил Кольберг. – Кроме дорожной службы и полиции, конечно. Я имею в виду городские власти.

– Это человек, которому написали адрес, вместо того чтобы показать нужное место на карте города, – раскуривая трубку, сказал Меландер.