Человек-птица

Прибежав в мастерскую, она, тревожно озираясь, не находит Птаха. Но вдруг слышит знакомое воркование и видит свою голубку, которая, выглянув из подвешенной наверху корзины, обрадованно слетает к гостье. Девушка страстно ласкает и ласкается со своей любимой подругой. Однако, как только она вышла из мастерской, голубка встревоженно забилась в её объятиях, а освободившись, улетает прочь. Эя огорчённо и даже сердито возвращается за ней в мастерскую. Но при взгляде в корзину, где голубка, оказывается, уже не одна, а в паре с голубем самодовольно обустраивает своё гнездо, ей становится понятно стремление птицы из её благоустроенной клетки к своему гнезду. Но почему под крышей этого, а не её дома? – опять взывает эгоизм девушки. – Ах, да! Мне самой здесь свободней и радостней, чем под крышей того дома… И где же тот, кто свил это гнездо? – признавшись сама себе в цели своего визита, продолжает она поиски Птаха.

Обходя помещения, на свой вопросительный взгляд девушка слышит:

– Ты ищешь свою птицу, которую он оживил, или душу? Они в безопасности, где он собирает волю ветра, чтобы вдохнуть в наши души и сделать их вольными, – сокровенно шепчут ей работающие рабы, показывая взглядами на заветную дверь. – Он колдует с духами ветров, чтобы унести наши души. Не ходи туда, а то и твоя душа станет ветреной! – предостерегают надзиратели, преграждая путь к двери, вибрирующей от перепадов давления и гула, царящего за ней.

Девушка во внезапно охватившей её нерешительности переминается. Но затем (по-хозяйски, как отмечают надзиратели) решительно открывает дверь.

Здесь, в потоках ветра и дыма, в сумерках коридора, наполненного страхами и неведомостью пути, ей панически хочется броситься обратно к двери. Но потоки ветра, увлекая за собой, не дают даже оглянуться назад, а мерцающие впереди блики света призывно манят к себе. И девушка безоглядно бросается к нему.

За изгибом коридора, где радостно усиливается сердцебиение Эи, открывается сияющий светом входной проём. Девушку здесь ждёт очередное потрясение, и сердце едва не разрывается от страха при виде мечущихся в проёме и несущихся навстречу ей птиц.

Эя в ужасе поворачивается бежать обратно, но ветер закручивает её, а в темноте коридора, из которой она вышла, таинственно колышется призрачная тень. Она, обомлев, прижимается к стене, закрывает глаза и ожидает погибели или того, что они всё-таки пролетят мимо. А когда осторожно открывает их, то видит, что птицы, паря во встречных потоках воздуха, продолжают грозно рыскать из стороны в сторону и высматривать жертву. Девушка опасливо оглядывается в темноту и вглядывается в птиц, думая, как ей выбраться отсюда. Как вдруг в проём снаружи влетает её голубка. И, преодолевая себя и страхи в порыве спасения подруги, Эя бросается к выходу, пригнувшись и проскальзывая вдоль стены, мимо птичьей стаи, спотыкаясь о камни и цепляясь ногами за путающиеся по полу верёвки. От всего этого несколько птиц, задевая её крыльями во мраке, разворачиваясь, улетают прочь, что придаёт девушке новые силы, с которыми она спасительно хватает безмятежно пьющую воду голубку и прижимает её к себе. В это время к ним подлетает разыскивающий свою голубку голубь. Эя и ему протягивает свою руку. Сердце её сжимается от умиления, но едва не каменеет, когда при порыве ветра она покачнулась на краю выступа, а сильные руки сзади за плечи подхватывают её.

– Ах! – оглядываясь, вскрикивает Эя и, узнав Птаха, обессиленно роняет голову ему на плечо.

– Как же ты решилась и что здесь делаешь? – спрашивает он её.

– Мне нужно было… Я… Я пришла сюда за своей голубкой, – растерянно оправдывается Эя. – Но у тебя здесь так страшно…

– А ей нравится здесь, где свободно и безопасно от засилья людей и коршунов, под защитой этих стен, духов, ветров и птиц.

– Они меня так испугали… – опасливо поглядывает девушка из-за его плеча на птиц. – Но я их тоже распугала! – горделиво приободряется она.

– Они совсем не страшные, даже летать не умеют. И я их держу на привязи, чтобы учились! – отшучивается Птах, увлекая её к птицам.

– Так вот вы откуда и чьи посланники! – удивляется Эя, разглядев птиц. – Тогда я отпускаю их на волю! – обрывает она удерживающие птиц шнуры.

– Ты отпустила их на волю ветров, где они безвольны летать, – грустно поясняет Птах.

– Значит, прав отец, что свободы не бывает даже в небе. И они обречены всё время быть на привязи? – сокрушается девушка.

– Да, чтобы летать и быть свободным, нужно иметь не только крылья, но также дух и волю, – констатирует он.

– И этим они привязаны к тебе?

– Этим я привязан к земле и собираю свой дух и волю, чтобы летать. А чтобы научиться летать, я на этих рукотворных птицах изучаю, как они летают в стихии ветров.

– Я тоже хочу летать! – вдруг оживляется Эя. – Ты научишь меня? – с повелительной мольбой заглядывает она ему в глаза.

– Зачем? – удивлённо смотрит на неё Птах. – Тебе и здесь хорошо, и ты свободна.