Человек, ради которого нужно жить (СИ)

Аккерман хотел было отвернуться от девушки и отправиться к Эрвину, но её неподвижная фигура не давала ему покоя. Девушка не позволила себе быть слабой в его присутствии. Она снова услышала в его тоне негласный приказ.

Аккерман вздохнул. Подойдя ближе к своему солдату, он медленно заглянул в её лицо. Заплаканное, истощённое, оно полностью отражало лица её друзей.

Полное бессилие. Полное отчаяние. Как всегда. После изматывающего боя, когда ряды армии теряют своих героев. Даже когда на горизонте будто бы забрезжил рассвет. Даже когда появился шанс.

Аккерман мягко положил свою ладонь на ее плечо:

— Идём, Картрайт, найдем его, — спокойным тоном предложил Леви.

—Сэр, у неё нет сил, она же…— запротестовала Роджерс, но Юэла перебила её:

— Мэри, все в порядке, я иду.

Однако внизу было ещё хуже. Горы трупов. И теперь, помимо солдат, эту душераздирающую картину дополняли обычные жители. Несмотря на то, что около этих трупов уже суетились живые солдаты и врачи, эта улица выглядела неимоверно пустынной. Как будто кроме неё и Аккермана больше никто не выжил, и по запыленной, окровавленной улице, бродили лишь бездушные оболочки.

Все выглядело слишком мёртво.

Девушка остановилась. Ноги отказывались идти дальше. Может быть, это были последствия недавнего выплеска эмоций. Возможно, паника ещё не улеглась.

Юэла посмотрела под ноги. Около них лежала мёртвая женщина, старушка, погибшая, судя по всему, под развалинами собственного дома.

Юэле резко вспомнился тот вечер в Каранесе, когда такое же зрелище открывалось жителям её родного города. Мирные жители мертвые лежали под обломками домов.

Но тот вечер был вдвойне ужасен. Ведь даже если жертв было гораздо меньше, в тот день против них обратились не титаны, а существа в три раза хуже и уродливее. Люди.

Картрайт внимательно вгляделась в лицо мёртвой старушки. Её черты лица были до странного, волнительного чувства в груди, знакомы девушке.

— Юэла, пойдем, пожалуйста, — глухо произнёс Леви.

Он попросил. Не приказал, а попросил. В его мрачном тоне Юэла почувствовала огромное чувство вины. Девушка вздохнула. Аккерман повернул голову вполоборота.

Пожалуйста, пойдем.

Юэла медленно встала, символично закрыв женщине глаза. Её взгляд упал на деревянную табличку, валявшуюся среди обломков.

Игнорируя предостережение своего внутреннего голоса, который пульсировал в висках одной единственной фразой «Не надо», Картрайт подняла деревяшку и прочитала вслух фамилию, написанную на ней: «Лоу»

Сделав глубокий вдох и закрыв глаза, Юэла постарался остановить подступающие к глазам слезы, прижимая табличку к груди и всем своим телом ощущая сильные удары сердца.

«Чёрт»

Девушка медленно повернулась к Аккерману и пожалела о том, что сказала это вслух. Он стоял к ней спиной, сжав ладони в кулаки. Юэла медленно положила табличку обратно на развалины и подошла к командиру.

В девушке проснулась жалость к нему.

Впервые. Всем своим телом она ощущала всё его терзание.

Леви смотрел в землю мертвым, безразличным взглядом, который ясно говорил, что ему плевать на все.

Но до боли сжатые кулаки говорили совершенно о другом.

— Леви…— мягко выдохнула Картрайт, беря его ладонь и силясь разжать её своими пальцами, переплетая их с его. — Не надо…

— Меня не было рядом, когда они прорвали Шиганшину и забрали сотни невинных людей, которые просто хотели гребаной спокойной жизни. Меня не было рядом сейчас, когда они пробили Трост.

Меня не было, а ты была. Ты среагировала быстрее всех нас. Я обещал защищать человечество, но каждый грёбаный раз, когда я ему нужен по настоящему, меня нет рядом.

Его голос звучал невероятно тихо, но все равно был громче всех звуков на этой улице. Громче криков отчаяния, когда кадеты находили своих мёртвых друзей. Громче топота и тысячи других голосов.

Он не срывался. Просто говорил. В его речи не было того безразличия, каким он хотел загородить свои чувства.

—Те атаки были спланированы. Кто-то знал, что мы уходим. Кто-то подобрал нужное время. Они знали что нас не будет рядом.

— Как ты объяснишь это людям, которые отныне ненавидят нас ещё больше?

— Никак. Они будут вечно всем недовольны. Вечно всех осуждать.Мне плевать. Они, мать твою, заперты здесь, в стенах, и вряд ли хотя бы сорок процентов из них покидали предел своего города. Конечно они будут ограничены в мышлении. Но с сегодняшнего дня и их, и наш путь стал немного отчётливее. Мы одержали первую в истории победу. Мы применили к титанам их же оружие. И, надеюсь, это открытие стоило потраченных жизней. Даже его.

Аккерман медленно перевёл взгляд на Юэлу. Девушка смотрела вперёд, в пустоту. Будто перед ней открывался не вид ужасающих последствий недавней битвы, а тот самый «путь, который стал чётче».

Он не переставал восхищаться ею. Тем, как она в один момент отбросила свою горечь и приняла на себя его боль, словно мать, которая выслушивает, как её сын рассказывает ей о глупых насмешках в школе.

— Сэр…— подбежал сзади Коул, запыхавшись. — Его нигде нет. Мы не можем его найти ни среди трупов, ни среди живых…