Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— На самом деле я сама убедила её прийти сюда и попросить у тебя разрешения, — спокойно сказала девушка, поворачиваясь к Аккерману.

— Действуешь за моей спиной? — ухмыльнулся Леви, переводя взгляд на неё. Юэла не собиралась отвечать на это, лишь улыбнулась. Последовала небольшая пауза, в течении которой два бывших разведчика, стоя в центре кабинета, разделяемые лишь огромным дубовым столом, задумчиво смотрели друг на друга, будто стараясь прочесть мысли друг друга. За окном поднялся сильный ветер, лихорадочно кружащий ветки деревьев, словно отчаянно пытаясь сорвать их. Картрайт невольно перевела взгляд на это зрелище, забыв то, что она сейчас находится в кабинете своего командира.

Но командир, казалось, был совсем не против лишний раз послушать тишину. Он давно заметил, что Картрайт будто носит её везде с собой.

Он находится рядом с ней, даже когда вокруг шумно и напряжённо. Даже когда вокруг неё идёт бой, покой всё равно неизменно стоит рядом, словно верный слуга.

И каким бы хладнокровным Аккерман не был, он осознавал, что ему не хватает именно покоя. Гармонии, такой чуждой его времени.

— Зачем ты меня позвал? — спросила Юэла, заставив себя оторвать внимание от окна и чарующей картины за ней.

Леви помедлил. Не было ничего сложного в том, чтобы спросить её о том, о чём просил Брандон. Но что-то мешало ему, и мужчина сам не понимал, что. Просто что-то не давало ему сделать этот шаг.

«Может быть, ещё не время»

А может быть он просто не хотел признаваться сам себе в том, что было очевидно. Леви взглянул на девушку. Она снова остригла волосы, явившись перед ним в том же виде, в каком была полгода назад. Она стояла в военной форме. Такая же гордая. Такая же понимающая, как и тогда. Такая же решительная, готовая указывать на его слабости снова и снова, совершенно не стесняясь. За всей этой кутерьмой вокруг новых, весьма необычных кадетов, они почти не пересекались.

За время, пока она находилась здесь, она изменилась. Отпустила прошлое, свои ошибки и даже достижения. Сложила их на самую верхнюю полку сознания и задвинула вглубь шкафа. Не забыла, нет. Просто времени вспоминать не было. А потому стало легче. Она давно уже не нуждается в защите. Она сама служит щитом других. Но её всё равно продолжают упорно защищать.

Может быть она готова стать командиром третьего отряда.

Но он сам к этому не готов.

В голове всплыли последние полгода вместе со странным ощущением того, что за это время изменилось слишком много вещей, которые не должны были меняться.

Или же изменился он сам. Нет, он не готов ей этого сказать. Картрайт, кажется, была первой, кому он колебался приказать.

— На самом деле…— начал он, придумывая, чем можно заменить настоящую причину, по которой он вызвал Картрайт. — Я как раз хотел поинтересоваться насчёт Роуз. И в общем всех остальных. Особенно третьего отряда.

— Спросить у меня? — растерялась Картрайт. — Но почему ты не можешь…

— Позвать их и спросить, как они себя чувствуют? А потом выслушивать, как они утверждают, что у них всё хорошо? — вопрос был риторический. Они даже друг другу не признаются, что подавлены. Главнокомандующему они не открыли бы и одной сотой из того, что твориться внутри. А Картрайт видела это. Да и не то, чтобы у них были силы скрывать что-то.

Слишком мало времени прошло.

— Думаю они уже постепенно приходят в себя, — доложила Юэла. Странный ответ. Картрайт думала намного больше, чем сказала.

— Хорошо, — холодно отрезал Аккерман. И снова молчание.

Кажется, они отвыкли от разговоров друг с другом.

Они почти не разговаривали с того самого дня. Картрайт ни с кем не контактировала, кроме кадетов и узкого круга своих друзей. И ни один командир не входил в этот самый круг друзей, в том числе и Аккерман.

Хотя даже командиром его сложно было назвать. Потому что сейчас, находясь в его кабинете, один на один, она не чувствовала типичного для подчинённого трепета перед высшим званием. Она обращалась к нему, как к своим друзьям, но не считала его другом.

Они много пережили вместе. Он слишком многое для неё сделал. Того, чего никому не делал… Даже эти странные минуты близости, которые Картрайт решила для себя запретить, но нарушила запрет почти сразу, как только пришла сюда, чего нельзя сказать про Леви. Он вообще не позволял себе этого. Но эти моменты просто «случались» в их жизни, как бы невзначай.

Просто случались и пропадали в дальних уголках и без того забитой памяти. Редко получалось так, чтобы они выходили наружу и вставали в первые ряды сознания.

Юэла вдруг невольно улыбнулась.

«Минуты близости…» произнесла она про себя и сама усмехнулась своей внезапной мысли.

Это нельзя было назвать «близостью». . Близость у неё была с Коулом, с остальным отрядом Аккермана. Дружеская близость. Никаких иных чувств.

Пока что никаких. И лучше, пусть так и остаётся.

Она боится этих самых чувств, а Аккерман никогда не впускал их внутрь себя.