Человек, ради которого нужно жить (СИ)

— Юэла нужна элитному войску, как командир, Леви. Не как твой подчинённый. Я знаю, что ты понимаешь это. Что ты так же, как и я, прекрасно оцениваешь ситуацию. Единственное, чего я не понимаю, почему ты принял это так близко к сердцу?

Аккерман молчал несколько секунд. Не поднимая головы на Эрвина. Тупо рассматривая свой стол.

— Я знаю, Эрвин, — короткий, неконкретный ответ, отданный разведчику с полным игнором второй половины вопроса.

Смит выдохнул, позволяя тишине какое-то время поговорить с его другом. Позволяя ей уговорить его.

А Аккерман не хотел ничего слышать от этой тишины…

Он знал, что Брандон слишком хорошо «попросил Эрвина» прийти.

— Леви, так надо, — предпринял ещё одну попытку Эрвин.

— Я знаю, — чёткий, грубый ответ. Он напоминал сам себе заносчивого подростка, грубившего своим родителям.

Он осознавал всё. Даже больше, чем думал Эрвин. Он признавался себе, что впервые боялся за кого-то.

Он боялся за то, что они потеряют Картрайт из виду, того, что может тогда случиться.

— Видимо, ты привязался к ней, Аккерман, даже не пытайся отнекиваться, — сказал блондин с лёгкой, почти невольной улыбкой на лице. — Если это единственная причина…

— Ты же знаешь, Эрвин, что не так давно она потеряла свой собственный отряд, — устало заговорил Леви. Глупое оправдание. Для Эрвина глупое. Но с Юэлой все немного иначе.

— Ты прошёл через то же, разве тебе было тяжело брать на себя ответственность? Почему ты…

— Но её отряд погиб не просто так, как мой, или твой. По несчастливой случайности. Её отряд погиб только из-за того, что защищал её. Думаешь она теперь не боится принимать такую ответственность на себя. Она чувствует свою вину, до сих пор. Она не допустит повторения своей прежней «ошибки». Она сделает всё, чтобы такой задницы не повторилось, и ты прекрасно знаешь, что из этого выйдет. Или не знаешь? Или тебе плевать? Ты видел её тогда, не я. Ты был рядом с ней, не я. Эрвин ты всё видел, видел как она страдает, почему ты не можешь дать ей вздохнуть свободно хотя бы немного? — кажется, Аккерман уже не был уверен, его голос медленно начинает срываться на крик.

— Она слишком умна, чтобы бессмысленно приносить себя в жертву, Леви! — в тон ему вскрикнул Эрвин, но потом, всё же, успокоился. — Если она не готова, она откажется…

— Видимо, ты совсем её не знаешь, Эрвин, — с грустной ухмылкой отозвался Леви, успокоившись, и садясь на своё место. Смит упёрся взглядом в Аккермана. Проницательным и подозрительным.

А Леви продолжил:

— Даже если она будет подыхать, она исполнит приказ. Приказ человека, которого уважает. И ты именно такой человек. Без сомнений, она выполнит его. Хотя она теперь не под твоим командованием. Ей плевать на саму себя. Она всем вселяет чувство собственной значимости, кроме самой себя.

— Почему ты так уверен в этом, — ответил Эрвин вопросом на вопрос.

— Я просто знаю это, — ответил Леви. — Я такой же.

Эрвин видел в своём друге того, прежнего Леви, которому было плевать на приказы, потому что считал свои принципы выше. Горящие глаза, скрытая, бурлящая ненависть. Единственное, что отличало его, это то, что некоторые его принципы теперь действительно были выше его, Эрвина, приказов.

Он боялся за неё. И этого страха было слишком много, чтобы сильное, железное безразличие этого человека могло его сдержать. Всё — таки слишком много свалилось на молодую девушку. С самого детства она, хоть и привыкла бороться, но со всем в одиночку справиться не могла.

Эрвин начал понимать. Начал верить Аккерману.

Он знал, что Юэлу больше не держит в этом мире ничего.

Желание донести до этого долбанного мира то, что даже такие люди как она, значат не больше и не меньше, чем обычные кадеты. Она умрет не из-за предательства её безупречного мастерства в битве или неудачного лидерского решения.

Самопожертвованность — вот её главная проблема.

Она больше не позволит другим жертвовать ради неё. Прежний опыт слишком сильно ранил молодую, добрую женщину.

Эрвину стало трудно произносить слова. Он как будто задохнулся в той самой смеси чувств, которая исходила от его друга.

— Мы можем назначить ей испытательный срок. В предстоящей экспедиции пусть она отправляется с третьим отрядом. А потом сама решает, что ей делать.

Естественно, это не компромисс и не рациональное решение. Какая, к чёрту, разница, на испытательном она сроке, или нет?

Какая вообще разница, если риск того, что она ринется в самый опасный бой, всё равно возрастёт.

Леви выдохнул и замолчал. Эрвин следил за каждым изменением в лице Аккермана. Невзирая на то, что сопротивление Леви сейчас было довольно сильной преградой, лучше пусть так, чем быть бездушной машиной, каким все видели его раньше.

— Ведь есть столько кандидатов… почему именно она? — глухо произнёс Аккерман. В его голосе больше не было презрения или злобы. Было отчаяние. Он сам не знал, в какой момент внутри него что-то сломалось. Что-то перевернулось. Даже находясь выше Эрвина по званию, он оставался пешкой. Какой был смысл в его командовании.

Эрвин не ответил. Сам не зная, почему. Просто не нашёл ответа.