Человек с большим будущим

— А кто вы, собственно, такой? — пренебрежительно фыркнула она.

Я назвал свое имя и звание, поскольку в армии учили, что когда вас допрашивает враг, представляться нужно именно так.

— А, — воскликнула она, — так это вы — капитан Уиндем! — Одарив меня краткой улыбкой, она вернулась к своей прежней манере: — К сожалению, Энни сегодня вечером нет дома.

— Она в курсе, что половина города перекрыта? — спросил я.

— О, я уверена, что с ней все будет в порядке, — ответила девушка. — Она вернется через пару часов.

Уверенность, звучавшая в ее голосе, заставляла предположить, что для Энни обычное дело проводить вечера вне дома. Меня это не удивило. Энни очень хороша собой, и другие мужчины, несомненно, разделяют мое мнение. Конечно, я был далеко не первым, кто пригласил ее на ужин. Вполне возможно, я даже не был первым за этот месяц. Что меня беспокоило, так это уверенность девушки, что с Энни, несмотря на ситуацию в городе, ничего не случится. Но я не собирался спрашивать, куда отправилась Энни и с кем она может быть. Я просто пожелал ей хорошего вечера.

Вечер шел не совсем так, как я рассчитывал. Всем, казалось, было не до меня. Я прикинул, не возвратиться ли на Лал-базар, чтобы еще раз попробовать дозвониться до Доусона, но решил, что смысла в этом никакого. Когда он будет готов, то, несомненно, сам со мной свяжется.

Медленно спускаясь по лестнице, я чувствовал себя ребенком, у которого украли конфеты. Салман удивился, что я так быстро вернулся.

— Обратно в пансион, сахиб? — спросил он.

— Да, — кивнул я, но в ту же минуту в голову мне пришло кое-что получше. — Постой. Отвези меня в Тиретта-базар.

Судя по всему, беспорядки в городе никак не затронули опиумный притон. Дверь мне открыл все тот же коренастый китаец. Он смерил меня высокомерным взглядом, перед тем как впустить внутрь, и все же это был самый теплый прием, какого я удостоился за вечер. Вслед за ним я спустился по лестнице и дождался, пока та же самая симпатичная девушка, что и в прошлый раз, проводит меня к одной из коек и приготовит трубку. Я закрыл глаза и затянулся дымом. Вскоре перед моим внутренним взором потянулась череда образов: Энни, разгуливающая где-то по опустевшему городу, Сен в своей камере под Форт-Уильямом, Дэви, без признаков жизни висящая на крючке в Коссипуре, избиение мирных жителей в далеком городе и белый махараджа в окружении свиты в своем дворце к северу от Калькутты, развлекающий американских клиентов индийскими куртизанками.

Проснулся я через несколько часов. Мои часы показывали полночь, но это ни о чем не говорило. Я сел на койке. В приюте не было ни души. Я встал, покачиваясь, поднялся по лестнице и вышел в переулок. Сделав глубокий вдох, огляделся в поисках Салмана. Его нигде не было видно. И тут за спиной раздался какой-то звук. Я обернулся и увидел, что ко мне приближаются двое мужчин. Индийцы. Судя по одежде, рабочие. Крепкие, сильные на вид, а не тощие, как большинство местных. Я пристально уставился на них, и оба тут же отвели взгляд, слишком старательно изображая безразличие. Мне уже доводилось встречаться с таким поведением, и это никогда не кончалось ничем хорошим.

Я отвернулся и пошел в противоположном направлении. Еще несколько ярдов — и переулок закончится, я окажусь на открытом пространстве широкой улицы, в относительной безопасности. Но тут мужчины у меня за спиной явно перешли на бег. Обернувшись, я увидел, что так и есть — оба несутся на меня. Двое против одного, но меня это не смущало. Я как раз был не прочь кому-нибудь вмазать. Мне удалось ударить первым, встретив главаря мощным хуком справа и вложив в удар всю силу своего разочарования. Ощущение было, как если бы кулак встретился со стеной. Правда, эта боль тут же померкла перед новой, гораздо более сильной: в следующее же мгновение другой головорез врезал по моей раненой левой руке. У меня выступили слезы. Возможно, ему просто повезло, но мне показалось, что он точно знал, куда бить. Раздумывать над этим было некогда, потому что от следующего удара в живот перехватило дыхание. Я согнулся пополам, хватая ртом воздух. Затем мне дали по голове — и мир, перевернувшись, полетел мне навстречу. Я стукнулся о мостовую и ощутил вкус крови. Чей-то ботинок пнул меня по ребрам. Я закрыл глаза и постарался не потерять сознание, но в голове крутилась одна мысль: какая все это нелепость! Откуда-то донеслось позвякивание бубенчиков. Маленьких. Динь-динь. Ближе, ближе… Затем голоса. Крики. Я открыл глаза как раз вовремя, чтобы увидеть, как нападавшие убегают.