Человек с большим будущим

— Стивенс-сахиб, — сказал он. — Номер два после мастера-сахиба на службе. Я слышу, мастер-сахиб часто говорит, Стивенс-сахиб — негодяй и мошенник. Мастер-сахиб всегда глаз да глаз за махинациями Стивенса-сахиба. Он говорит, Стивенс-сахиб завидует, что у мастера-сахиба хорошие отношения с губернатором-сахибом.

— Вы в последнее время не замечали ничего необычного в поведении Маколи-сахиба?

Он помолчал, задумчиво почесывая шею.

— Я не хочу дурно говорить о мастере-сахибе.

Я сменил тон. Иногда нужен твердый подход.

— Вашего работодателя убили, и это полицейское расследование. Отвечайте на вопрос.

Слуга вздрогнул и стал рассказывать, то и дело сбиваясь:

— В последние три-четыре месяца… мастер-сахиб ведет себя совсем не как положено. Он уходит поздно вечером, приходит в разное время. Сначала он воздерживается от всякого алкоголя, потом в последний месяц снова пьет очень сильно…

— У вас есть какие-нибудь догадки, что могло вызвать подобные перемены в его поведении?

Сандеш покачал головой:

— Это я, к сожалению, не знаю, сахиб.

— А когда вы в последний раз видели Маколи?

Он подумал.

— Во вторник вечером. Перед тем как он идет в клуб «Бенгалия».

— Он говорил вам, когда собирался вернуться?

— Нет, сахиб. Мастер-сахиб обычно не делится со мной своим расписанием. Только когда хочет, чтобы я что-то подготовил для него.

— А что собирается в тот вечер поехать в Коссипур, тоже не говорил?

— Совершенно нет, сахиб.

— Он вообще ездил туда раньше?

Слуга снова насторожился. В глубине его глаз словно захлопнулись ставни.

— Я не знаю, — твердо сказал он. — Я уже говорю это все инспектору-сахибу, который был вчера.

Сахибу? Когда в дверях он сообщил мне, что уже говорил с полицией, я решил, что речь шла о местных констеблях, пришедших сообщить ему о смерти хозяина. Я точно не отправлял сюда никого из полицейских-сахибов и понятия не имел, кто бы мог это сделать, кроме разве что лорда Таггерта.

— Как звали инспектора? — спросил я.

— Я не знаю, сахиб.

— Как он выглядел?

— Он выглядит как вы, высокий и волосы такого же цвета, но у него усы. И у него форма очень похожа на вашу.

Мог ли это быть Дигби? В принципе, мог, но никто бы не сказал, что он похож на меня. Однако, с точки зрения индийца, мы все, вероятно, на одно лицо.

— Какие вопросы задавал вам тот инспектор?

Слуга поколебался.

— Он больше всего спрашивает о мастере-сахибе и Коссипуре. Он очень настаивает, но я говорю ему, что ничего об этом не знаю. В конце концов он верит моим утверждениям. Потом просматривает папки мастера-сахиба, — он снова показал на стол, — и его личные бумаги.

— А где его личные бумаги?

— В кабинете мастера-сахиба.

Слуга проводил меня в комнату без окон, размером не превышавшую встроенный шкаф. Почти все пространство занимали письменный стол и полки. Папки и разрозненные листки бумаги были беспорядочно разбросаны по столу.

— Я не имею возможности убрать папки на место после осмотра инспектора, — извинился слуга.

Я просмотрел часть документов, лежавших на столе. Главным образом это были письма делового характера — обращенные к Маколи прошения от самых разных людей. Они просили его помощи в сделках с землей, налоговых вопросах и так далее. Имена просителей были мне незнакомы, а вот на полке над столом стояло несколько темно-желтых папок, озаглавленных «Бьюкен».

Я вытащил одну из папок и пролистал ее. Это была переписка за 1915 год, в основном письма от Джеймса Бьюкена, некоторые напечатанные, некоторые написанные от руки, и копии ответов Маколи, оттиснутые забавным угольно-черным цветом, характерным для копировальной бумаги. Насколько я мог судить, в письмах тоже затрагивались деловые вопросы: забастовка на одной из джутовых фабрик Бьюкена, проблемы с речной транспортировкой, с которыми столкнулся Бьюкен, когда вывозил каучук с одной из своих плантаций в Восточной Бенгалии, — ничего, что могло бы вызвать подозрения. Впрочем, я и сам не знал, что хотел найти.

— Инспектор забирал с собой какие-нибудь папки? — спросил я.

Слуга кивнул:

— Да, сахиб. Три папки, все с этой полки.

— На них тоже было написано «Бьюкен»?

— Я не помню, сахиб. Может быть, вам спросить его?

Черт, да я бы с удовольствием спросил, если бы знал, кто это был такой.

— Мне нужно убедиться, что инспектор-сахиб взял все нужные нам папки, — солгал я. — Он внимательно их просматривал?

— Нет, сахиб. Он берет именно те папки, не открывая их. Потом он просматривает все письма, которые остались. Еще он рассматривает папки в столовой и обыскивает спальню мастера-сахиба, но не берет больше никакие документы.

— Он был здесь раньше, чем мисс Грант?

— Нет, сахиб. Он приходит гораздо позже. Позже восьми часов вечера. Грант-мемсахиб, она приходит в шесть часов.

Я мысленно воссоздал события вчерашнего вечера. Моя встреча с мисс Грант, в течение которой она и словом не обмолвилась, что собирается посетить квартиру Маколи, закончилась около пяти. Час спустя она уже была здесь и забирала папку. Если она попросту хотела отвезти государственные документы обратно в «Писателей», почему не взяла все папки, которые были на столе? Почему взяла только одну?