Человек с большим будущим

Имя мне ни о чем не говорило. Но это не имело никакого значения. Даже если бы Ивлин Крисп был свидетелем у меня на свадьбе, я все равно притворился бы, что не знаю, о ком речь, просто чтобы посмотреть на реакцию Стивенса.

— Это управляющий Банковской корпорации Бирмы и Бенгалии, — объяснил тот.

Я изобразил на лице подходящий, как мне показалось, к случаю благоговейный восторг. Похоже, Стивенс любит сыпать именами. Это мне на руку. Уверенному в себе человеку незачем рассказывать, с кем именно у него назначена встреча.

— Перейду сразу к делу, — сказал я. — Как долго вы работали на Маколи?

— Слишком долго. — Он засмеялся. Замечание было неуместным, и Стивенс сам это понял. Его тон стал серьезным: — То есть, я был у него в подчинении последние три года. До этого я служил в другом месте.

— Где именно?

— В Рангуне.

— В каких отношениях вы были с Маколи? Как бы вы их описали?

— В профессиональных.

— Не в приятельских? Вы работали вместе три года.

Стивенс взял авторучку и задумчиво постучал ею по столу.

— Работать с ним было не очень просто.

— В каком смысле?

— Давайте просто скажем, что он был консервативен в своих взглядах. Спорить с ним было бесполезно. Все приходилось делать ровно так, как угодно ему. Способность мыслить самостоятельно в людях он словно считал личным оскорблением.

— И вам было тяжело с ним работать?

— Не тяжелее, чем остальным. — Стивенс изучающе посмотрел на ручку в своих пальцах, словно видел ее в первый раз. Может, так и было. Может быть, она принадлежала Маколи.

— Вам случалось спорить с ним в последнее время?

Он покачал головой:

— Насколько помню, нет.

Энни рассказывала другое — о том, как Маколи и Стивенс на прошлой неделе поспорили из-за пошлин на импорт. Странно, что Стивенс об этом забыл.

— А как остальные? У него были враги?

— Возможно. Как я уже говорил, он был непопулярен. Даже для шотландца.

— Он в последнее время вел себя как-нибудь необычно?

— Раз или два за последний месяц пришел на работу пьяным. Мне это показалось странным: говорили, он бросил пить.

— У него были из-за этого какие-нибудь проблемы?

— Нет, конечно. Маколи не просто руководил финансовым отделом. Он был приятелем губернатора. Это делало его пуленепробиваемым.

Формулировка снова была выбрана неудачно. Может, он и был пуленепробиваем, но его вполне можно было пронзить ножом.

— И к вам переходят все обязанности Маколи?

— Да, как минимум в сфере финансов. На самом деле, работы более чем хватает. Поддерживать тут все на плаву — непростая задача.

— Похоже, Маколи был незаменим.

— Зависит от того, с какой стороны посмотреть. — Стивенс засмеялся. — Что касается работы, отдел прекрасно функционировал и без него. Но некоторые вещи требовали его подписи — например, все платежи и движения средств, если сумма превышала сто тысяч рупий. Чтобы крутились колеса правительственной системы, нужны деньги, и без его подписи все застопорилось. Не самое лучшее положение дел, когда половина правительства переезжает в Дарджилинг.

— А это право подписи нельзя было просто передать кому-нибудь другому?

— Можно. Губернатор передал его мне утром в среду, это заняло всего несколько часов. Единственная трудность заключалась в том, что мы не могли найти многие важные документы, требующие подписи. Оказалось, что старик Маколи утащил их домой.

— Это те документы, за которыми мисс Грант посылали в квартиру Маколи?

— Что? — переспросил он. — Да, наверное, в том числе.

— А что это были за документы?

— Как обычно. — Стивенс пожал плечами. — В основном разрешения на выплату жалованья и перемещение денежных средств. Маколи должен был подписать документы в понедельник, но он унес их домой и никуда не спешил. Не удивлюсь, если он просто напился и забыл о них. К тому времени, как мы получили их обратно, нам уже начали приходить срочные телеграммы из внутренних районов страны: где же, дескать, жалованье?

— А что с политическими вопросами? — поинтересовался я. — Насколько я понял, Маколи участвовал в определении налоговой политики. Эта ответственность тоже перейдет к вам?

У него загорелись глаза.

— Надеюсь. В этой области многое предстоит сделать. Но решать губернатору.

— Например, что?

Меня, как и подавляющее большинство людей, мало интересовала налоговая политика, но некоторые разновидности бюрократов принимают ее близко к сердцу. Маколи и Стивенс поругались на этой почве, и было бы полезно узнать, что стояло за их размолвкой — обычные разногласия по бухгалтерским вопросам или что-то более серьезное.

— Да всего не перечесть, — ответил он. — С чего бы начать? Многие из наших налогов — регрессивные, а что касается наших пошлин на импорт, то некоторые попросту абсурдны и серьезно мешают торговле.

В дверь постучали, и вошла Энни.

— К вам сэр Ивлин, сэр.

— А, отлично, — произнес Стивенс, поднимаясь из-за стола. — Передайте ему, что я уже иду. — Он обратился ко мне: — Прошу меня простить, капитан, но, боюсь, наше время истекло. Если у вас остались вопросы, пожалуйста, обратитесь к мисс Грант, и давайте назначим еще одну встречу, когда мы немножко разберемся с делами.