Человек с двойным лицом

– Питание для вас будет доставлять связист. Стол есть, лавки тоже. Вода в баке в спальном отсеке. Предупреждаю: без нашего с комиссаром сопровождения выход из блиндажа строго запрещен. Надеюсь, в этом положении вам придется пробыть недолго. С утра наши дозорные слышали интенсивную стрельбу со стороны Гомеля. Там же бомбила немецкая авиация. Это значит, что прорывающиеся подразделения недалеко.

Коган спросил:

– А если они не дойдут до базы? Продвижение в тылу противника, знаете ли, дело опасное. К тому же, как вы сказали, немцы постоянно применяют авиацию.

Зубарев кивнул:

– Все это так. Но от границы с Белоруссией начинаются болота. У командиров подразделений есть карты с маршрутами прохода через них. У немцев таких карт быть не может. Значит, если наши выйдут к болотам, они дойдут и до базы. А немцы бомбили как раз приграничный район. Но загадывать нечего. Если они не смогут прорваться, я уверен, Центр примет другое решение. В Москве озабочены нахождением товарища Маханова на оккупированной территории. И всячески стараются найти способ доставить его в Москву. На этом, товарищи все. Ужин… – он посмотрел на часы, – …в 18.00, до этого всем располагаться в спальном отсеке.

Буторин проговорил:

– Такое ощущение, что вы знали, что группа выйдет к вам и приготовили специальное помещение.

– Это не так. Изначально командный пункт должен был находиться в другом месте, а этот блиндаж мы планировали под санитарную часть. Но в связи с обстановкой план изменили.

Зубарев кивнул Шелестову:

– Обустраивайтесь, майор, так мне разрешено обращаться к вам, и обеспечьте, пожалуйста, дисциплину в группе. Ее членом я предлагаю считать и товарища Маханова.

– Понял, товарищ первый секретарь райкома. – Он обернулся к своим: – Всем устраиваться, наружу не выходить.

Офицеры и Маханов скрылись за брезентом. После марша они с удовольствием растянулись на нарах. Маханова тут же осмотрел фельдшер.

Наступил тяжелый период ожидания и полного отсутствия представления о дальнейших действиях. Это тяготило еще сильнее ожидания. Но приказ есть приказ. Главное, о группе в Москве знают, а значит, Платов найдет решение по их переброске в столицу. Это он показал еще в Берестове, когда привел самолет на занятую немцами территорию.

В Москве, в кабинете заместителя начальника первого Управления НКГБ СССР, майор Платов получил от связиста шифрограмму, на которую тут же лично написал на блокнотном листе ответ. После этого снял трубку телефона закрытой, секретной связи.

Женский, без всяких эмоций, голос официально ответил:

– Узел связи. Сержант Лунина.

– Майор госбезопасности Платов. Срочно соедините меня с товарищем Берией.

– Минуту.

Вскоре трубка ответила:

– Товарищ Берия на линии.

И тут же послышался голос члена Государственного комитета обороны, генерального комиссара госбезопасности Берии:

– Что у тебя, Платов?

– Мной получена радиограмма из партизанского отряда «Звезда», который базируется в Олевском районе.

– Это по Маханову?

– Так точно, Лаврентий Павлович.

– У меня сейчас «окно», но выехать из Кремля я не могу. Давай, приезжай ты. Я предупрежу коменданта, тебя пропустят вместе с машиной.

Платов удивился: в первом корпусе, куда его приглашал Берия, он еще не был. Там находились кабинеты членов образованного в июне месяце ГКО, а именно: Председателя – товарища Сталина, его заместителя – товарища Молотова и членов ГКО – товарищей Ворошилова, Маленкова и самого Берии.

– Понял, товарищ Берия, выезжаю.

Забрав с собой папку, положив в карман блокнот, Платов зашел к начальнику Управления старшему майору госбезопасности Фитину, сообщил о вызове Берии. Фитин только кивнул, не отрываясь от чтения документов.

В полдень «Эмка» Платова подъехала к Спасским воротам. Дежурный офицер охраны проверил документы и разрешил проезд. Затем последовала остановка у первого корпуса Московского Кремля, где находилось правительство.

Здесь его удостоверение проверили более тщательно, забрали оружие и провели на второй этаж. Там Платова встретил мужчина в штатском. Это лицо можно было видеть на множестве транспарантов и плакатов.

– Здравия желаю, товарищ Маленков, – козырнул Платов.

– Здравствуйте, не имею честь вас знать…

– Майор госбезопасности Платов, Георгий Максимилианович.

– Вы к товарищу Берии?

– Так точно.

Маленков как будто поморщился, но это Платову могло и показаться. Он впервые говорил с кандидатом в члены Политбюро, секретарем ЦК ВКП (б), членом Государственного комитета обороны.

– Он, кажется, у себя.

– Разрешите идти?

Маленков с удивлением посмотрел на майора:

– Конечно, я вас не задерживаю.

Платов прошел в приемную Берии, оттуда – в его кабинет.

Лаврентий Павлович стоял возле карты, пестрящей разноцветными фишками, множеством пометок, стрелок и других знаков.

– Разрешите войти, товарищ генеральный комиссар?

– По-моему, ты уже вошел. Иди сюда, Петр Анатольевич.

Платов подошел.

Берия достал карманные золотые часы на цепочке:

– У нас не более получаса, докладывай!

Платов протянул Берии радиограмму и свой ответ на нее.

Генеральный комиссар госбезопасности пробежал документы глазами.