Человек с двумя жизнями. 33 мистические, бьющие в самое сердце, истории о войне

Победители сомкнули ряды, но не могли значительно продвинуться вперед, так как озадаченные нападавшие не сдавались. По всей равнине, до самых холмов, бродили раненые, которые еще могли ходить. В толпе противника здесь и там виднелись конные командиры, которые отдавали приказы, и обслуга, подававшая боеприпасы. Не было видно ни фургонов, ни зарядных ящиков; враг не пользовался, да и не мог пользоваться своей артиллерией. Ведя огонь, мы – неотчетливо из-за дыма – видели конных офицеров. Они, поодиночке и небольшими группами, пытались заставить своих лошадей перескочить невысокий парапет, но все они падали. В числе обреченных находился и храбрый генерал Адамс, чье тело лежало выше по склону. Передние ноги его коня находились на вершине. В нескольких шагах от него лежал генерал Клеберн; неподалеку находились еще пять или шесть павших старших офицеров. Настал великий день для тех конфедератов, которые жаждали повышения.

Иногда поле сражения надолго заволакивало дымом. О том, что там творилось, можно было лишь предполагать. Наблюдение за открытым участком сражения – своего рода защита; к невидимому же мы относились с дрожью. Глядя на покрытые густым дымом участки, мы ожидали худшего, но дым рассеивался, и мы видели, что положение не изменилось.

Конфедераты начали отступать. Общего отступления не было; во многих местах бой продолжался. Схватки стали не столь ожесточенными, зато более продолжительными. Бой затянулся далеко за полночь. Мы видели мерцание винтовочных выстрелов и языки пламени, вырывавшиеся из артиллерийских орудий; потом все смолкало во мраке.

Получив приказ отходить, Шофилд мог отступать беспрепятственно: армия Худа понесла такие тяжелые потери, а боевой дух его был настолько подорван, что он не мог организовать эффективную погоню. Рассвет застал нас на дороге. Мы оставили позади лишь нескольких раненых. В ту ночь мы разбили лагерь под защитой артиллерии Томаса в Нашвилле. Отважный враг бесстрашно преследовал нас и закрепился на расстоянии ружейного выстрела. На том месте противник оставался в течение двух недель, не стреляя, и позже был уничтожен.

Битва при Нашвилле: приступ общей слабости

В прошлый вторник официально сообщили о том, что французскую колонию в Сенегале охватила тифозная лихорадка, что напомнило мне одно происшествие времен Гражданской войны. После Нашвилльского сражения я оказался в штабе прославленного генерала Сэма Битти из Огайо. Какое-то время его части, преследовавшие врага, который упорно отступал, значительно оторвались от основных сил. В особенно уязвимом положении оказалась одна бригада, которая находилась милях в десяти от расположения генерала Сэма. Однако телеграф работал, и однажды командир той бригады прислал генералу телеграмму следующего содержания: «Прошу подкреплений – приступ генеральн. немощи». «Генерал Немощь – самый способный кавалерийский офицер в армии конфедератов, – заметил мой прославленный командир, показывая мне телеграмму. – Я служил под его началом в Мексике». Он быстро прописал лечение: три пехотных полка и три батареи пушек Родмана.

Меня послали сопровождать экспедицию к месту катастрофы. Я в жизни не чувствовал себя таким храбрым. Я скакал в ста ярдах впереди, готовый с голыми руками образумить победоносного врага в любом месте, где встречусь с ним. Я бросался вперед по каждому полю и заезжал в каждый лес, который выглядел подозрительно, пришпоривая коня, мчался на вершину каждого холма, бесшабашно подставляясь под огонь конфедератов и обнаруживая их позиции. Я просил командира полка, посланного на помощь, не выставлять передовое охранение в виде предосторожности против засады – я сам выступлю в этом опасном качестве и, врезавшись в цепи вражеских стрелков, дам ему время для перестройки боевого порядка в том случае, если не окажусь в численном преимуществе и не одолею всех врагов одним ударом. Об одном я просил его: если паду в бою, забрать мое тело.

Боя не было. Силы генерала Немощи одолели лишь командира бригады – его войска, проявив благородную твердость, ожидали прибытия подкреплений за чтением дешевых романов и игрой в покер. В официальных рапортах довольно уклончиво пишут о том, что произошло недоразумение. Впрочем, моя беспримерная отвага заслужила наивысшую благодарность в рядах командования и, надеюсь, никогда не будет забыта благодарной страной.

О чернокожих солдатах