Человек с фасеточными глазами

Что слышал ты, мой сын голубоглазый?
Что слышал ты, мой юноша любимый?
Я слышал, гром гремел предупрежденьем,
Волна грозилась, что весь мир затопит,
Я слышал сотню барабанщиков ретивых,
Как не нашлось ушей для шепота десятков тысяч,
Как кто-то умирал голодным, слыша смех,
Я слышал песнь поэта, что погиб в канаве сточной,
Я слышал, плакал клоун в переулке узком,
И вот я вижу, ливень собирается,
И сильной, сильной, сильной будет буря.

Кого же встретил ты, мой сын голубоглазый?

Кого же встретил ты, мой юноша любимый?
Ребенка встретил я на мертвом пони,
Мужчину с черным псом на поводке,
Я встретил девушку с горящим телом,
И девочку, что радугу дала мне,
Я встретил юношу, что ранен был любовью,
Мужчину, что был ненавистью ранен,

И вот уж скоро ливень собирается,

И сильной, сильной, сильной будет буря.

Как раз в это время проснулись островитяне на Ваю-Ваю. Им показалось, что прошлой ночью ветер был особенно сильным. На самом деле ночной ветер на Ваю-Ваю всегда задувает, но островитяне не знали, что каждую ночь в течение последних нескольких сотен лет Ваю-Ваю терял площадь поверхности, где-то размером с ладонь, смещаясь на север на одну десятитысячную длины песчаного червя. И невдомек им было, что сегодня утром безмолвная флотилия вела наблюдение за каким-то отдаленным районом великого океана, выстроившись в линию, словно расстрельная команда. Каждый матрос стоял на своем посту, вглядываясь в горизонт. Вскоре луч света взмыл в небо, пролетел на одном уровне тысячу километров, а затем резко свернул и устремился в море. Проснувшись, жители Ваю-Ваю подумали, что огромная звезда упала в океан.

Луч света нырнул и продолжал прокладывать себе путь вниз, в бездонную впадину. Никогда прежде не виданные человеком причудливые существа обитали там, существа, появившиеся из космоса. И вдруг каждое существо в океане услышало оглушительный грохот, подобного которому никто никогда раньше не слышал. Словно некая великая душа оставила океан. В глубине, рядом с впадиной, открылась огромная рана, и ударная волна подняла цунами беспрецедентной силы. Гигантские волны двинулись в разные стороны. По воле цунами, полоснувшей по мусоровороту огромным рубанком, другой кусок мусороворота прихватило и понесло в сторону острова Ваю-Ваю. За три минуты тридцать две секунды он смел в море все, что было живого и неживого на этом маленьком острове.

На острове только Кудесник моря и Кудесник земли ожидали этого события. Накануне они обратились к Кабáну, но не получили никакого ответа.

– Почему Кабáн не отвечает? – спросил Кудесник земли, обратившись к Кудеснику моря.

– Вряд ли он когда-нибудь ответит.

– Может быть, нам предупредить островитян?

– Разве это имело бы какое-нибудь значение?

Оба ненадолго замолчали. Кудесник земли пробормотал:

– Я действительно хочу понять мотивы Кабáна. Я действительно хочу узнать, почему. – Морщины на его лице сделались такими глубокими, что, казалось, черты его лица оседали, проваливаясь в какую-то пещеру.

– Ты ведь знаешь, Кабáну ни для чего не нужна причина, даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира, – сказал Кудесник моря.

– Даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира, – сказал Кудесник земли. Они еще раз повторили эти слова в один голос: – Даже если Его воля в том, чтобы ваювайцы спокойно жили в каком-нибудь маленьком уголке мира.

Перед приближением гигантского мусорного цунами они разошлись на разные концы острова: один из них сел лицом к морю, другой – спиной к морю. Оба наблюдали за происходящим с широко раскрытыми глазами. Глаза Кудесника моря кровоточили от страшного перенапряжения. Кудесник земли вцепился в землю обеими руками, пока все костяшки пальцев не были сломаны. Потом огромные волны захлестнули их обоих и мгновенно разорвали на части. И хотя они обладали сильной волей, даже они не удержались от стенаний. Хижины на острове, стены из раковин, талаваки, красивые глаза, навевающие грусть мозоли на руках, волосы, покрытые морской солью, и великое множество историй о море – все это было уничтожено в мгновение ока.