Человек с фасеточными глазами

Алиса уяснила, что мона означает «море», лулала – «цветок», а судома значит «пляж». Она уже выучила эти слова. Но все равно разрозненные слова не складывались в осмысленное предложение. Она продолжила настойчиво спрашивать Ателея, пытаясь вникнуть в суть целой фразы. Пришлось потратить немало времени, и ей, кажется, это удалось. Скорее всего, его слова значили следующее:

Ни один пляж ни на каком острове не в силах удержать волну.

Это был афоризм, пословица, и не было никаких сомнений в том, что высказывание это будет считаться истинным даже с научной точки зрения. Волны не могут оставаться на пляже. Пословицу и чепуху, истину и трюизм часто разделяет очень тонкая грань, подумала Алиса.

– Только киты, бывает, застревают на пляже, – произнес Ателей. Ваювайцы считают, что киты убивают себя ради тех людей, которые не могут выйти в море и ловить рыбу. Морские животные убивают себя сушей, и тогда их душа улетает в облака; сухопутные животные убивают себя морем, а душа их становится медузой. Таковы правила мира духов, о которых ему поведали младшие сыновья, встретившие его в море.

– Иногда смерть – это плата, а иногда всего лишь прощание, и у нее может не быть никаких должников. Как море имеет глубину, а дни длятся долго, так и саликаба (Алиса уже выучила это слово, означающее «душа») в конце концов покидает бренное тело.

Возможно, потому, что Алиса не могла напрямую перевести с ваювайского языка, ей всегда казалось, что слова молодого Ателея слишком поэтичны, что они какие-то нереальные. Он как бы приукрашивает ту боль, которую приходится испытывать людям. Дети в возрасте Ателея вообще не должны произносить такие слова. Вместе с тем Алиса догадывалась о том, что Ателею пришлось пережить в море гораздо больше, чем она могла испытать за всю свою жизнь. Возможно, в теле молодого Ателея живет более сложная душа, чем у нее самой.

Алиса стала по утрам брать Ателея с собой, отправляясь по горной тропе за водой. У Ателея все, что он видел по дороге, вызывало огромное любопытство. Когда он увидел, как пресная вода низвергается водопадом, то вдруг опустился на колени, глаза его наполнились слезами. Он сказал, что об этом он молился с Кудесником моря всю жизнь:

– Было бы здорово, если бы на острове была такая сильная пресная вода. Море такое большое, но воду нельзя пить. Это наказание, ниспосланное нам Кабáном.

Алиса хотела объяснить ему, что никто не может наказывать другого. Она долго пыталась, но так и не смогла объяснить это Ателею.

Алиса не только ходила за водой, еще она собирала дикие травы. Благодаря частым визитам в «Седьмой Сисúд» она многому научилась у Хафáй. Та каждый день собирала травы, которые амúс используют как гарнир или приправу ко многим блюдам. Например, какурóт (горная горькая тыква) едят с пареной рыбой, а сукýй (гак) можно положить в суп с улитками, предварительно наловив их в любом месте по дороге. Фиолетовую кислицу неплохо подавать в качестве закуски, а побеги ротанга прекрасно подходят для приготовления супа. Кассáва же отлично заменяет рис. Хафáй научила Алису делать тарелки для супа из листьев бетельной пальмы, и показывала, как готовить, бросая раскаленные на огне камешки прямо в суп, чтобы получился «каменный самовар амúс», как она это называла.

Ателей прекрасно разбирался в растениях и легко узнавал их. Обычно Алисе достаточно было один раз собрать что-нибудь, чтобы Ателей мог безошибочно определить это растение. Вскоре Ателей начал собирать травы вместо Алисы. Иногда, проснувшись утром, Алиса замечала, что у хижины уже стоит корзинка с дневной нормой собранных трав. Так что Алиса не выдержала и дала ему почитать иллюстрированные атласы. Ателея ужасно заинтересовали эти книжки, в которых нарисованные картинки были совсем как настоящие. Он заучивал названия различных растений и животных, все больше привыкая к чужому языку. Сначала он запоминал практически полезные растения и лекарственные травы, но достаточно быстро перешел к птицам и насекомым, и вскоре знал их наперечет. Он мог, пока Алиса и глазом моргнуть не успела, рассказать, что перед хижиной три изумрудных голубя, одиннадцать красношейных кривоклювых тимелий, семьдесят девять японских белоглазок, а еще одна пятнистая совка с закрытыми глазами. Ах, да, и еще одна змея – краснопоясный динодон.