Человек с картинки

«Я люблю его. Я не знаю, что я ему скажу, но я попробую. Он должен понять.»

Дверь открыл Аркадий. Он был пьян, и Даша застыла в изумлении.

– Дашенька, – он заулыбался, – Зашла на огонек?

– Аркадий… Я… Я… – ее голос был похож скорее на лепет, – Я пришла объясниться.

Из квартиры выглянул еще один молодой человек, помладше Аркадия, на вид ему было лет двадцать пять, и он тоже был пьян.

– Аркан! – он тоже заулыбался, что почему-то вызвало у девушки отвращение, – Это и есть твое маленькое развлечение? Очаровательно! Ну ты даешь, Аркадий, разве мало тебе тех двух девочек, которые уже гостят у нас? Ладно, пусть малютка тоже зайдет, девочек много не бывает. Хорошо же ты развлекаешься во время отсутствия жены!

Он одобрительно похлопал Аркадия по плечу.

– Жены? – голос у Даши задрожал, она смотрела на человека, которого любила больше всего на свете и ничего не могла понять, – Аркадий, ты… женат?

Аркадий вдруг перестал смеяться, и лицо его стало каким-то пренебрежительным:

– А ты что думала, дорогая? Что большой дядя всерьез полюбил маленькую девочку? Брось, крошка, это несерьезно. Разве это непонятно?

Он удивленно приподнял брови.

– Аркадий, – Даша сглотнула слезы, – Я пришла к тебе объясниться… И хотела бы поговорить без свидетелей!

– Что ты пришла мне объяснить, Дашенька? – тон его не менялся, – Что ты маленькая проститутка? Да это и так видно за версту. Что тебе захотелось поиграть в любовь? Это глупо.

Даша молчала.

– Ну так что? Так и будем стоять на пороге? Определяйся, деточка, ты заходишь или нет?

Даша уже не смотрела ни на Аркадия, ни на его ухмыляющегося приятеля. Глядя в пол, она развернулась и побежала вниз по лестнице.

14

Темнело. Снегом замело все, но он не переставал идти, падая и падая, словно хотел завалить все – и невысокие дома с горящими окнами, и прохожих, изредка пересекающих безлюдный двор, и редкие деревья, растущие перед подъездами, и скамейки, и детские лесенки и горки, которых уже почти не было видно из под толстого пушистого слоя, который все рос дальше, и одинокую фигурку, которая, сгорбившись, сидела на одинокой скамейке, которая торчала посреди двора. Снег, казалось, пытался заполнить собой все пространство.

Одинокая фигурка почти не шевелилась. Девочка сидела, окруженная снегом, всунув каждую из ладоней в рукав второй руки, прижав скрещенные руки к груди, голова ее была опущена, мокрые волосы слиплись и пристали к розовым щекам, на которых виднелись длинные темные разводы от туши для ресниц. Шмыгая покрасневшим носом, она бесцельно глядела своими заплаканными серыми глазами себе на колени и на носки ботинок, которые подрагивали от холода и рыданий.

Даша уже не помнила, сколько времени вот так просидела совсем одна. Она не думала об этом, она просто плакала, отпивала холодный алкогольный напиток из банки, не первый по счету, курила сигарету, бросала очередной окурок себе под ноги и снова плакала от горькой обиды.

«Даже пойти некуда», – устало думала Даша, – «Не домой же. Таня и Лена узнают – вот потешаться будут, вот позлорадствуют!»

И Даша снова заплакала от ощущения ужасного одиночества и беспомощности. И не было ей дела ни до отмерзших ног, которые нещадно выставляла на холод короткая юбка, ни до того, как она выглядит. Она просто плакала, просто страдала.

– Привет.

Даша подняла глаза, посмотрела на подошедшего к ней парня и снова опустила взгляд.

– Я сказал: привет, – голос его был вполне дружелюбным, но Дашу это не волновало – она хотела, чтобы он ушел, – Как тебя зовут?

– Какая тебе разница? – грубо ответила она, – Уходи.

– Эй, а почему так резко? – он осторожно присел с ней рядом, – Я просто хочу поговорить.

На вид парню было лет пятнадцать, а может быть, шестнадцать, его нельзя было назвать симпатичным, но какое-то обаяние в нем определенно было, он казался каким-то простым и добрым, и, когда он присел рядом, Даша сразу почувствовала, до чего же приятно исходящее от него тепло, как же возле него спокойно и уютно, но это почему-то не вызвало у нее доверия, а, напротив, разозлило еще больше – может, оттого, что теперь ей казалось, что ни один хороший парень не сможет ее полюбить, а может, оттого, что теперь она достаточно хорошо поняла, как же умело бывает замаскирована ложь.

– Что тебе от меня надо? – Даша рассвирепела, вскочив с места, она со злостью уставилась на парня, что заставило его слегка отшатнуться, серые глаза ее излучали жесткий блеск, из них снова потекли горькие слезы, – О чем ты хочешь поговорить? Чтоб я пошла? Пошла куда-нибудь с тобой, туда, куда ты меня заведешь? Расскажи уж сразу, что тебе нужно! Поразвлечься разок или долго? Говори! На сколько ты меня оценишь? Сколько денег ты мне собираешься предложить за мое тело и за мою истерзанную душу?

Некоторое время они смотрели друг другу в глаза, а потом, к удивлению Даши, парень улыбнулся, и взгляд его стал ласковым:

– Я подошел к тебе, потому что увидел, что тебе плохо, – мягко сказал он, – И потому, что ты мне понравилась. Вот и все.

Даша молчала и смотрела на него недоверчиво.