Человек с поезда

Большинство убийств «Человек с поезда» совершал в местах, где одной из основных отраслей промышленности были лесозаготовки или, в некоторых случаях, горное дело. Подумайте об этом. Какое орудие использует лесоруб? Топор. А горнодобытчик? Правильно, кирку.

Херли, штат Виргиния, с событий в котором мы начали эту книгу, находится в районе, где активно валили лес.

Арденвалд, штат Орегон, – поселок лесорубов.

Рейнир, штат Вашингтон, – поселок лесорубов.

Эллсуорт, штат Канзас – шахтерский городок.

Иногда случалось, что «Человек с поезда» действовал вблизи населенных пунктов (или в них самих), вокруг которых не велись лесозаготовки и не было шахт. Я имею в виду Виллиску и Сан-Антонио. Бывали случаи, когда он, по всей видимости, ограничивался коротким визитом в тот или иной городишко и следовал дальше.

Тем не менее налицо три очевидных факта:

1) большинство убийств произошло в районах активных лесозаготовок;

2) подавляющая часть преступлений пришлась на выходные;

3) убийца либо не трогал лежавшие на видном месте деньги и ценности, либо нападал на людей, у которых просто нечего было красть.

Если суммировать все вышеизложенное, складывается совершенно определенная картина. «Человек с поезда» определенно работал, чтобы обеспечить себе средства к существованию. Он выбирал небольшие населенные пункты в районах, где проводились лесозаготовки или добыча угля и, соответственно, практически всегда нужны были работники. Маньяк совершал убийства в выходные, потому что в остальные дни недели был занят на работе (или слишком уставал после смены). А деньги и ценности он не брал, потому что (а) очень хорошо знал, что может из-за них попасть на виселицу, и (б) острой потребности в деньгах не испытывал, поскольку работа у него была.

6. Еще один момент, который объединяет эти преступления в серию, – мастерство, с которым маньяк совершал убийства.

Авторы многих газетных репортажей удивлялись тому, с какой легкостью и быстротой убийце удавалось расправляться с целыми семьями. В Виллиске, например, следователи обнаружили, что лестница, ведущая на второй этаж, громко скрипит, так что бесшумно, никого не разбудив, забраться наверх, туда, где была пролита первая кровь, попросту невозможно. В течение целой сотни лет люди гадали, как маньяку это удалось. То же самое произошло и в Сан-Антонио. Там у лестницы тоже были скрипучие ступеньки, и полицейские недоумевали, каким образом маньяк сумел подняться по ним, не подняв весь дом.

Что ж, я догадываюсь, как он это сделал. Через минуту после того, как он ступил на первую ступеньку лестницы, все, кто находился наверху, были мертвы. Максимум – через две. У жертв преступника просто не было времени отреагировать на шум.

Да, действовать так, как «Человек с поезда», – дело непростое. Более того, это очень трудно. Если вы считаете, что в одном случае убийцей был ревнивый любовник, в другом – конкурент по бизнесу, а в третьем – обезумевший расист, вы, конечно, удивитесь тому, что преступники, проникнув в дом и передвигаясь по нему, умудрились никого не разбудить. Но если исходить из того, что все преступления, о которых идет речь, совершил один и тот же человек, то все становится на свои места. Дело в том, что он проделывал это множество раз. Он не крался по лестнице на цыпочках, а вихрем взлетал наверх, словно дыхание Ада.

Мало того, маньяк мог приехать в город, не привлекая ничьего внимания, совершить несколько убийств, провести час или два в доме, с хозяевами которого он только что расправился, а потом никем не замеченным выйти на улицу и покинуть город прежде, чем кто-либо обнаружит страшные следы его визита. И этот фокус он проделывал десятки раз.

Один из аргументов в пользу того, что мы имеем дело с серией преступлений, совершенных одним и тем же человеком, заключается в следующем: невозможно поверить, что значительное число людей обладали ловкостью и самообладанием, необходимыми для того, чтобы совершить подобные преступления и при этом не попасться и не позволить ни одной из жертв уйти живой.

Главная же причина, по которой кровавая цепь преступлений «Человека с поезда» в течение более чем десяти лет оставалась фактически незамеченной, а совершенные им убийства нераскрытыми, – упорное и необъяснимое нежелание поверить в то, что эти убийства связаны между собой. Это неверие имело место даже тогда, когда любой здравомыслящий человек должен был заметить, что преступления, скорее всего, совершались одним и тем же человеком. Я могу назвать целых три фактора, которые спасли «Человека с поезда» от разоблачения: